Метро 2035: Муос. Чистилище - Захар Петров Страница 5

До этого молчавший мутант недовольно прогундосил:

– Фо фтаршим рефайте, – и направился в сторону люка.

Окуневич выстрелил в мутанта, стрела вошла ему в затылок, свалив насмерть. Завопили надсмотрщики, сбегавшие с брустверов к полю.

Владимир крикнул растянувшимся по полю УЗ-9:

– Настя!

Никто не отозвался.

– Анастасия.

Одна фигурка на самом краю поля, обтянутая грязным комбинезоном, опираясь на тяпку, разогнулась. Владимир подбежал к ней.

– Меня когда-то звали Настей. Теперь я Шавка. Такое имя дал мне господин Дрон.

Владимир не узнавал этого сиплого слабого голоса. Он подбежал к девушке и на секунду приподнял ее защитные очки. Глаза узнал: серые, немножко раскосые. Только теперь их обрамляли синюшные кровоподтеки. Девушка была прикована к общей цепи. Она стояла крайней в ряду. Наверное, надсмотрщики меньше всего опасались ее побега.

– Как снять цепь?

– Ключи у господина Дрона.

Охранники уже сбегали с трибун на поле. Скоро они будут на расстоянии прицельного выстрела из арбалета или еще хуже – смогут вызвать тех, кто прячется в укрытии за люком.

Бони дернул Владимира за плечо:

– Давай, партизан. Стреляй, у вас это лучше получается.

Владимир кивнул. Он снял с плеча свой арбалет и стал целиться. В середину отверстия трубки-прицела он словил жирную цифру восемь на комбинезоне приближающегося надсмотрщика. Плавный спуск. Стрела вошла как раз в середину верхнего круга восьмерки.

Окуневич выстрелил во второго надсмотрщика – промах. Владимир быстро перезарядил арбалет. Прямо над головой пролетела стрела – мутант неудачно выстрелил в него. Прицеливание и спуск. Не так удачно, попал в плечо. Мутант схватился рукой за торчащую стрелу, одновременно пятясь назад. С другой стороны уже целился третий надсмотрщик.

– На землю! – крикнул Владимир всем, но переживал он только за Настю.

Рабы упали на землю среди картофельных рядов, громко брякнув цепями. Окуневич и Бони сделали по выстрелу. Они были плохими стрелками, в отличие от целившегося в них надсмотрщика. Бони согнулся от впившейся ему в бок арбалетной стрелы. Владимир снова выстрелил, и второй надсмотрщик, глухо ухнув, упал на землю.

Раненный в плечо мутант понял, что перестрелку со снайпером ему не выиграть. Он побежал к люку, одновременно крича и зовя на помощь засевшее там подкрепление. Окуневич бросился за ним. Владимир обратился, громко крича, к подымающимся с земли УЗ-9.

– Вы свободны. Мы – с Нейтральной. Идемте с нами. У нас мало времени, идемте.

Секундное молчание, а потом слабые голоса:

– Мы не сможем…

– Мы не дойдем…

– Я слишком слаб…

– Я и так скоро умру…

– Лучше умереть здесь…

В отчаянии Владимир сделал то, о чем в дальнейшем и он, и Анастасия старались не вспоминать. Он подбежал к тощему рабу, который был прикован к Анастасии, схватил его левую руку, от которой шла цепь к правой руке Насти, и гробовым голосом спросил:

– Ты идешь с нами?

Тощий медленно покачал головой.

Владимир в секунду выхватил из ножен меч и, размахнувшись, отрубил рабу большой палец у самого основания. Рывком дернул кольцо цепи, и она с глухим хрустом соскочила с руки раба. Анастасия закричала, но он не обращал внимание на ее протесты, а также на вопли и проклятия раненого. Схватив за цепь у самой руки Анастасии, он потащил ее за собой.

Окуневич убил убегавшего надсмотрщика и уже возвращался назад. Но сидевшие в укрытии мутанты услышали призывы о помощи. Пять надсмотрщиков выбежали на Поверхность. Окуневич схватил ослабевшую девушку за другую руку, и они втроем побежали в сторону трибуны, с которой спустились на поле. Бони отставал.

Преследователи сразу же разрядили свои арбалеты. Но на бегу им не удалось хорошо прицелиться – ни одна стрела не попала в убегавших. Когда забегали на трибуну, Пруднич оглянулся – надсмотрщики преследовали их только с мечами и дубинами, арбалеты они побросали, надеясь вскоре достигнуть беглецов.

Бони почти перешел на шаг. В середине подъема трибун Окуневич остановился и крикнул:

– Бони, отстреливайся; потом догонишь нас.

Окуневич знал, что «потом» для Бони не будет, об этом догадывался и Бони. Он остановился, сам себе кивнул и устало сел на растрескавшееся от времени пластиковое сидение. Медленно вскинул к плечу арбалет и прицелился в надсмотрщиков.

Когда они достигли вершины трибун, Владимир еще раз посмотрел вниз. Двое надсмотрщиков обегали Бони с разных сторон. Трое возвратились на поле за брошенными арбалетами. В центре поля стоял отрешенно наблюдавший происходящее двухголовый мутант со скрещенными на груди руками. Пруднич мысленно поблагодарил обреченного американца, который задержал надсмотрщиков и дал им шанс спастись.

К вечеру они уже были на Нейтральной. Только через неделю из Центра явились военные со следователем. Они убедились, что Бони, Окуневич и Пруднич не числились нейтралами на момент нападения. Формально нарушения Конвенции не было, и они ушли. Правда, старший военный злобно сказал усмехающемуся Голове, что доложит Ученому Совету о необходимости пересмотра Конвенции. Но дальше пустых угроз дело не пошло.

Владимир и Анастасия поселились в одном из пустующих дотов. Две недели в верхних помещениях Центра подорвали ее здоровье и враз размазали в ничто ее детские мечты и мысли. С первого дня пребывания на каторге симпатичную длинноволосую девушку присмотрели себе начальники надсмотрщиков УЗ-8 – сиамские близнецы, считавшие себя одной личностью и называвшие себя Дроном. Ей предложили стать постоянной любовницей в обмен на освобождение от работ на Поверхности. Что было после ее отказа, Анастасия объяснить не могла: то ли не помнила, то ли не хотела вспоминать. Дрон заставил ее отзываться на унизительную кличку «Шавка» и, избитую и униженную, изгнал к другим УЗ-9.

УЗ-9, брошенные на самое дно социальной лестницы Центра, быстро скатывались к дикости. Обычным делом в их общинах были жестокость и убийства, полигамия и извращения. Слабенькую и миловидную Анастасию ждала страшная участь. Но за нее заступился один УЗ-9. Это был репрессированный ученый-медик, отказавшийся участвовать в экспериментах по выведению морлоков. Его так и называли – Док. Он лечил соплеменников, насколько это было возможно при почти полном отсутствии лекарств и медицинских инструментов, и поэтому общине каторжан был очень полезен. Приведя в чувства истерзанную надсмотрщиками девушку, он заявил всем, что забирает новенькую себе. И нарушить запрет Дока трогать ее не решался никто из УЗ-9, потому что каждый из них мог завтра вознуждаться в его помощи. Док ничего от нее не требовал взамен своего покровительства, хотя спали они рядом. И что им двигало, для Насти так и осталось загадкой. Это Док стоял на поле в цепи рядом с Настей, и именно ему Владимир отрубил палец.