Кроу. Азы мастерства - Дем Михайлов Страница 5

— Стой-стой! — поспешно остановил гном завывания подруги. — Стой!

— Там еще припев надрывный! Вот! Будь про-о-окля-я-ят! Будь про-о-окля-ят…

— Умоляю! Хватит выть!

— Выть?!

— То есть — петь… душу щемит от печали… Я бы послушал, но только под пятую кружку адского грога! Больно уж ты грустно поешь…

— Я умею грустно выть! То есть петь! Ты меня запутал!

— Рецепт адского грога изучим! — припечатал гном, отбрасывая края одеяла и прилепляя свечу к полу. — У нас тут недавно так холодно было, что северные напитки в самый раз. Если составляющие просты — завтра же начнем грог обозникам и караванщикам продавать.

С легким шорохом к свече подползла довольно крупная змея. Оценила своим невеликим умишком трепещущий огонек, поняла, что свеча не представляет угрозу, и вновь уползла в темноту, где вскоре послышался задушенный писк. В гробнице завелись домовые мыши… откуда взялись? Но змеи успешно справлялись с натиском грызунов, добавляя к дармовому молоку диетическую мышатину.

Вальдира коварна. Если не может зарастить ущерб — например, дыру в теле земли, — тогда постарается заселить помеху. Вскрыли гробницу? Вот вам крыс и мышей. Прокопали дыру? Добавим туда вскоре гигантских сороконожек, диких рисефин, плотоядных кротов и знаменитых своей улыбкой мопсаров.

— Все настолько просто? — перевернувшийся на спину гном уставился на круг света на потолке.

Пристроившаяся рядом Кроха уставилась туда же и сонно пробормотала:

— Угу. Все так просто. Но это и есть самый тяжелый вариант. Сам же помнишь одну из присказок нашего самопровозглашенного батюшки-царя синеглазого: «где просто — там гибло». Ладно. Раз не хочешь слушать мое пение — слушай мое сопение. Я сплю. И сегодня никаких балований постельных, сэр Кроучер, даже и не рассчитывайте. Умоталася я…

Не успела она проговорить до конца фразу, как провалилась в сон и затихла под боком у гнома.

— Умоталася она, — тихо фыркнул Кроу, с непривычной для него нежностью глядя на заснувшую девушку. — Сладких тебе цифроснов, Кроха. Завтра новый день…

Он долго смотрел на лицо Лори. Но потом все же заставил себя задуматься над практически полной историей о действительно темном и леденящем прошлом сотника Вурриуса. Вот уж святая правда: где просто — там гибло. Любой запутанный клубок Вальдиры можно потихоньку раскрутить и распутать. Пусть там будет тысяча обид больших и малых, сотня оттенков серого и розового, пролитые ведра крови и слез — все равно можно будет разобраться с ситуацией. Все зависит от количества золота, упорства и затраченного времени.

Но предательство… да еще повлекшее за собой такое количество жертв… такое не прощается. И преданные «местные» крайне редко остывают. Обычно все наоборот — с каждым годом ненависть становится сильнее и горячее. Особенно в том случае, если предатель не заплатил кровью за свое деяние.

И в этом случае… никто не заплатил. Игрок, предавший Вурриуса и его воинов, и поныне жив и здравствует, Вальдиру не забросил, наращивает богатства и связи, ручкается с сильными мира сего, пьет с ними на брудершафт, и вообще все у него в порядке.

Имя предателя известно. Рал Дарован — вот как его зовут.

Игрок, широко известный многим. Ныне состоящий в столь же широко известном клане Архитекторов и занимающий в нем весьма высокую и доверенную должность. Кроу знал кое-что и о выбранном этим игроком нике. Давным-давно Рал Дарован как-то признался одному из своих бывших друзей, что всегда восхищался книжным персонажем Даркен Ралом, созданным писателем Терри Гудкайндом. Знающему человеку это о многом говорит. Ведь Даркен Рал настолько черен, что даже знаменитый Дарт Вейдер на его фоне кажется невинным ангелочком. Когда Рал создавал цифровой аватар при первом входе в Вальдиру, слово «Даркен» было уже занято, и так вот на свет появился Рал Дарован, начавший свой жизненный путь в волшебном мире.

Все эти сведения пришли на ум лежащему гному не просто так — сейчас он был занят старательной перекопкой давно уж запущенного огорода памяти, где под неглубоким слоем пустой почвы скрывались еще клубни с интересной инфой. Даркен Рал — тот еще тип. И раз он поступил так, как поступил, значит, на то причина настолько весомая, что сотника Вурриуса и его людей можно было смело считать мелкой разменной монетой.