Шаги Командора - Алексей Волков Страница 5

И планов громадье… А в реальности – задержки оказались роковыми. Нагрянула оттепель, пришлось пережидать разливы рек, налаживать переправы, перекладывать поклажу из саней в телеги. Еще хорошо, молодой Ширяев ускакал вперед и вернулся с подмогой. Однако в Охотске в итоге были лишь в середине июня, а лето в здешних краях коротко.

– Не успели мы ничего, – Федосей Скляев лишь развел руками. – Все же пришлось начинать с самого начала. Лес заготавливать, верфь возводить. Да что там верфь? Дома для размещения, и те…

Охотск в реальности фактически представлял собой такой же острог, как и те грядущие городки, что попадались на пути. Небольшая крепость, всякие овины, сараи и прочие потребные строения, все население – три сотни человек, да прибывшие вместе со Скляевым судовых дел мастера, да партии будущих калифорнийских казаков.

– Лес вообще сырой, такой не то что для кораблей, на дома не годится, – продолжал перечислять беды Федосей. – Океан здесь суровый. Таких вещей не оценит. Я и Петру Алексеевичу много раз говорил, что не по науке мы делаем. Все торопимся, толком не сушим, а потом корабли гниют раньше времени. Ладно, на Балтике. Мы там еще построить можем. А здесь, где каждая пара рук на счету… И плавание будет проходить вдалеке от наших берегов. Даже помощь в неблагоприятном случае оказать будем не в силах. Да что там не в силах! И не узнаем, что что-то произошло!

В распоряжении компании из будущего имелись рации со спасательных шлюпок, только радиус действия их был настолько невелик, что решено было экспедицию ими не снабжать. Все равно ведь до берега не достанут. Новые же устройства связи взять неоткуда. Даже простейшие радиолампы пока изготовить не удалось. Технологии, чтоб им было пусто! Надежда есть, а есть ли шансы?

– Все равно. Задание надо выполнить. Нас сюда зачем прислали, ядрен батон?

– Мы выполняем, – Скляев кивнул за окно.

Разумеется, пару относительно небольших суденышек Ярцев заметил сразу при появлении в городке. Еще без оснастки, с голыми мачтами, по паре на каждом, но имелся бы рангоут, а такелаж будет. Широкие корпуса для большей устойчивости на волне, закрытые пушечные порты, пусть пушки пришлось волочь Ярцеву, а на берегу – остовы еще двух корпусов. Федосей мог жаловаться сколько угодно, однако за дело всегда брался всерьез.

– Все равно не нравится мне это. Лес по-хорошему лет пять высушивать надо. Воды толком не изведаны, соленость и температура будут меняться. Сгниют кораблики. Так и будем непрерывно строить новые. Куда спешим? Подготовиться получше, несколько лет роли не сыграют.

– Сейчас отложим, а потом вдруг времени не будет? Мало ли… Нам главное – участки застолбить, края получше изведать, да флаг российский водрузить.

Ярцеву не очень хотелось бороздить здешние моря. Он лучше бы остался в нынешнем Питере, который недавно назывался Ригой, однако понимал: из всех подданных Петра именно он лучше всего подходил на роль руководителя экспедиции. Пусть ему в прежней жизни ни разу не доводилось ходить Тихим океаном, только ведь память хранит кое-что из географии. Что значит хорошая школа! Макаровка, господа. В ней учили крепко, в том числе – лоциям любых морей и океанов. Справочники – справочниками, только хороши они в руках тех, кто имеет хотя бы какие-то представления о предмете.

Справочников не было. Погибли вместе с лайнером. Никто не позаботился тогда о бумагах. Новые еще не создали по вполне понятным причинам. Но кое-какие знания память удержала. Точных координат островов и земель Ярцев назвать, разумеется, не мог, однако нарисовать примерную карту был готов без особых проблем. Вернее, она уже была нарисованной в общих чертах. Оставалось открыть нарисованное, но до сих пор неизвестное. Все-таки легче плыть, зная хотя бы примерную цель. Авачинская бухта на Камчатке, Золотой Рог там, где когда-нибудь появится Владивосток, пролив у Сахалина, который никогда не получит имени Лаперуза, многочисленные острова, Командорские, Алеутские, Аляска, пока вроде ненужная, но в перспективе – с запасами золота, Калифорния с ее заливом Сан-Франциско, вернее, заливом, пока не имеющим названия… Причем Калифорния – тоже с золотом, и даже примерно известно место. Где-то сравнительно неподалеку от Форта Росс. А тот – поблизости от Сан-Франциско. Конечно, все весьма не точно, приблизительно, но ведь есть!

Скляев лишь вздохнул. Он был талантливым судостроителем, однако в государственные дела не лез. Предпочитал заниматься своими делами. Он был немного недоволен, что вместо полюбившихся ему пароходов должен строить небольшие парусные суденышки. А сверх того, пропутешествовав сюда через всю Сибирь, видел тамошнее малолюдство и считал, что прежде распространения на другие земли неплохо бы освоить уже свои.

Даже давно свои. Многие – свыше века. Есть места, где земля неплохая. Только к той земле надо труд приложить. А людей-то нет. Даже в той, большой, России вечная нехватка. А ведь требуются не только пахари. Рабочие, солдаты, матросы…

Куда тут новые территории? А еще лес сырой…

– Все равно. Могли бы подождать чуток.

– Блин! Мы подождем, а другие тем временем, ядрен батон, там свои форпосты учредят.

По времени не должны. Американская эпопея для России началась чуть не на век позже. Но тут история уже пошла иначе. Вдруг в ее новом варианте европейские державы проявят неожиданную прыть?

Хотя у них с людьми тоже негусто. Уже и шлюх в Америку посылали, и бродяг, и преступников – лишь бы как-то заселить хоть кусок захваченной территории. Но у них коммуникации короче. Прыжок через Большую лужу – и уже Америка. А чтобы добраться со стороны Тихого океана, надо прежде твердой ногой стать на Дальнем Востоке. А чтобы там встать, заселить Сибирь. И все равно доставка всего необходимого будет осуществляться трактом через всю Евразию. А морем – вокруг Африки без единой базы на пути… Или прав был Петр в Мадагаскарском проекте?

Мысли привычно пошли по замкнутому кругу, упираясь во все те же два камня преткновения – людей и коммуникации.

– Дядя Валера! Я тут осмотрел корабли, – с порога объявил Марат. – Думаю, через неделю уже можно будет в море выйти.

Молоденький, точнее, даже юный мичман Ширяев по возрасту своему горел жаждой великих дел. Он был самым младшим из путешественников во времени. В момент катастрофы было Марату четыре года. Они уцелели всей семьей, малыш, мама и отец, предприниматель, а в прошлом – десантник, служивший под командой Кабанова. Прошлую жизнь Марат фактически не помнил, и сознательная часть детства прошла на Карибских островах, затем – во Франции, где отец за заслуги получил дворянство и фамилию де Ширак, потом – в России. Когда-то мальчик гордился, что его отец – флибустьер и один из ближайших сподвижников самого Командора. Он мечтал пойти по стопам родителя, однако флибустьерство приказало долго жить, да и вместо пиратской романтики пришла другая – романтика строительства империи.

Мечта все-таки сбылась. Несколько запоздало, ну так возраст. На качающие палубы кораблей под флагом с кабаньей мордой Марат не попал. В Северной войне по малолетству участия почти не принял. Лишь на заключительном этапе юному гвардейцу довелось преодолевать по льду Ботнический залив. Зато теперь новоявленный мичман Российского флота мечтал достойно послужить Отечеству, как служил его отец. Правда, Ширяев-старший теперь был не моряком, а сухопутным генералом, а вот в сыне сохранилась любовь к морю.