Мир юных - Крис Вайц Страница 5

– Собирайте кровь! – командует Фрэнк, и его помощники суетятся с ведрами, подставляют их под льющуюся кровь.

Я решаю сходить домой – не от отвращения, от голода.

Дом отсюда недалеко – Вашингтон-сквер-норт, двадцать пять; симпатичный четырехэтажный особнячок без лифта, с зеленой дверью. Недвижимость премиум-класса, но предложение сейчас превышает спрос.

Нас на Площади всего человек двести. У большинства классное жилье – кроме Умника, который поселился в библиотеке. Серьезно, он обитает в библиотеке Бобста на территории университета.

Жить на северной части Площади мне нравится – недалеко от моего снайперского поста, много света. Шесть спален. Да уж, взлет социального положения налицо.

Дом я обставила в эклектическом стиле конца времен. Трофейное кресло знаменитых дизайнеров Эмсов, ящики из-под молока, пара-тройка поленьев, сохранившихся от зимних кострищ. Да, и крысоловки, куда ж без них. А вы знаете, что название «тако» – это аббревиатура? «Такая а-фигенная крыса – объеденье!» Ну, не совсем точно, но мысль, думаю, понятна.

На первом этаже осматриваю своих болящих нетерпил. Я говорила, что у меня докторские гены? Ага. Мама была медсестрой. Когда у них в приемном отделении не хватало сиделок, она вызывала меня, так что я неплохо разбираюсь во всяких ушибах, синяках и повреждениях эпохи Поки.

Так, колено Эдди Хендрикса. Опухоль сошла. Скоро он встанет на ноги, однако тест «выдвижного ящика» показывает, что передняя крестообразная связка порвана, а это грозит смещением голени. Во всяком случае, если верить старому справочнику «Руководство по медицине. Диагностика и лечение». Раньше такую травму вылечили бы с помощью трансплантата из связки надколенника или, на худой конец, из сухожилия трупа. А теперь? Эластичный бинт, да и то если повезет. Так Эдди и надо! Нечего было рисковать жизнью, играя в баскетбол за стенами.

Дадди тоже идет на поправку. Стрептококк у него или нет, наверняка не скажу – больницы-то не работают, анализов не сделаешь, – но эти бактерии живут в глотках примерно у шестидесяти процентов ребят; колбасятся на своих стрептококковых тусовках и ждут удобного случая, чтобы расцвести буйным цветом. Я изолировала Дадди на всякий случай, чтобы не заразился кто-нибудь еще. Выглядит он уже получше.

Покончив с обязанностями няньки, принимаюсь за чтение. Я работаю над дипломом по теме «Преапокалиптическое устройство общества», учусь в университете Донны. На данный момент вот штудирую ежедневник «Аз уикли» за две тысячи одиннадцатый год.

Спальню я люблю больше всех других комнат в доме. Потому что здесь нет ни единого гребаного намека на мое прошлое. Многие девчонки залепили стены картинками семьи и всякого такого: Диснейленд, пони, друзья (ах-ах!), вечеринки. Прелесть. Нравится устраивать оргии с собственными призраками – на здоровье. Это, наверно, даже покруче будет, чем порнуха в комнатах у некоторых мальчишек. Народ, хотите бесплатный совет по любовным отношениям? Чтобы испортить свидание, нет ничего лучше плаката над кроватью с изображением вагины во всей красе.

Довольно быстро смеркается, пора зажигать свечи.

Кое-кого ужасно возмущает отсутствие электричества, дефицит разных благ цивилизации, бытовых приборов, горячего душа – всего того, что раньше было само собой разумеющимся.

Я – одна из таких страдальцев.

Утомила меня эта походная жизнь в городских условиях! Не собираюсь я делать вид, будто огонь свечей – сплошная романтика. «Ах, как приятно почитать в их мерцающем свете… Нам в известном смысле даже повезло. Мы не ценим того, что имеем, пока его не лишимся». ПРЕКРАСНО, Я ОЦЕНИЛА. Хочу центральное отопление. Хочу телик. Фен хочу. Можете подавать на меня в суд.

В дом вползает темень – будто замедленная смерть. Будто еженощное повторение Случившегося.

Но из окна тянет волшебным запахом…

Свинья!

Слетаю вниз по лестнице, мчу к двери, по дороге обещаю своим нетерпилам вернуться с угощением; сулю им капустный салат, домашнее печенье, ореховый пирог и всякие небылицы.

Площадь Вашингтон-сквер в отсветах огня и правда выглядит красиво. Факелы на столбах зажжены. Они подсвечивают наше десятиакровое чистилище, бросают вокруг красные и желтые отблески. Огонь, может, штука и неяркая, зато, как и мы, дышит кислородом. Огонь живой.

Дорожки размечены садовыми фонариками на солнечных батареях. Света от них чуть, зато видно, где грядки с фасолью, не споткнешься. Я, зажав в руках миску, несусь вприпрыжку – вприпрыжку, честно! – к центру Площади. На снайперские посты уже высланы гонцы с едой для дозорных. Остальные выстраиваются в аккуратную очередь, а там, впереди, – насаженная на перекладину от турника, водруженная на стойку для штанги (и где Умник ее раздобыл?), переворачиваемая несколькими парами рук над огнем, разведенным из раскуроченных библиотечных стульев, – красуется она, наша дорогая свинка.

Все мы читали «Повелителя мух» Голдинга в каком-то – шестом? – классе, так что знаем: хрюшу надо хорошенько прожарить, иначе животам хана.

Фрэнк швыряет на поднос несколько внушительных кусков свиного сала.

– Обваляйте-ка в соли, – командует он.

Я предвижу будущее. Бекон.

По Площади расставлены старые кресла и диваны. Когда идет дождь, они покрываются плесенью, но сейчас стоят сухие, удобные. На них можно лечь и рассматривать звезды. При хорошем ветре, который развеивает дым от окраинных пожарищ, звезды видны ясно, как в деревне. Море звезд, которым на тебя плевать.

Звучит гитара – это, слава богу, Джек Туми, а не Джо, который играет только «Битлз». Кто-то потягивает пиво, стыренное невесть откуда. Взрослых-то нет, сами понимаете. Кто-то курит травку, выращенную на крыше. Там, наверху, она растет, как… как травка, короче. Сильные наркотики и крепкое спиртное Вашинг запретил. И правильно сделал. Надо всегда быть начеку, не то кто-нибудь перережет тебе горло.

Умник выделяет немножко своего драгоценного бензина для одного из своих драгоценных генераторов. Он зовет их Дженни. Мы дали имя каждому: Дженни Джонс, Дженни Крейг, Джей-Ло, Дженни Эгаттер – эта снималась в каком-то фильме про Австралию, который нравится Джеффу. Короче, сегодня Дженни Хонда Гарт демонстрирует нам кино на простыне, натянутой между двух деревьев.

Любимый фильм нашего клана, «Звездные войны. Эпизод IV: Новая надежда». Путаница там у них какая-то, это ведь на самом деле эпизод первый, ну да ладно.

Большинство девчонок в «Звездных войнах» ничего не смыслят. Максимум, на что они способны, – мечтают вырядиться на Хеллоуин принцессой Леей, когда та вся такая расфуфыренная в золотом купальнике. Я же в детстве хотела стать Ханом Соло. Этот парниша был нереальным крутяком. И по совместительству – контрабандистом, наркотики возил: тайные отсеки «Тысячелетнего сокола» предназначались явно не для транспортировки световых мечей.

Спрашиваю Джефферсона, кем хотел бы быть он.

– Люком, конечно, – отвечает Джефф.