Человек-машина - Макс Бэрри Страница 5

— Привет. — Ее губы сочувственно дрогнули. — Как ваши дела?

— Не понял.

— Меня зовут Кассандра Котри. Я из компании. — Она чуть наклонила голову. — Нам не хватает вас, Чарли. Надеюсь, за вами хорошо ухаживают. Да? Для меня ваше удобство превыше всего.

— Гм, — откликнулся я.

— Отлично. — Она улыбнулась.

Слишком симпатичная, чтобы так долго смотреть мне в глаза. Мне было неловко, словно меня приняли за другого. Она вручила мне визитку. Там было написано: «КАССАНДРА КОТРИ. Кризис-менеджер».

— Я сам виноват, — сказал я. — В несчастном случае.

— Не могли бы вы подписать соответствующий документ? — Она расстегнула портфель и протянула мне бумагу, оказавшуюся заявлением от моего имени. — Извините. Это прозвучит грубо. Но дело в том, что… да, вы сами сказали, это ваша вина. — Она сняла колпачок с ручки и протянула ее мне.

Я задумался: не нанять ли адвоката? Ситуация казалась подходящей. Но в заявлении все было правдой. Подтянув оставшееся колено, я положил на него бумагу и подписал.

— Спасибо. — (Лист исчез в портфеле.) — Ценю вашу порядочность. Давайте теперь о вас. О том, что вам нужно, чтобы снова встать на ноги. — Улыбка поблекла. — Извините.

— Ничего страшного.

— Просто вырвалось.

— Нужно… — Я пожал плечами.

— Пандус. Отпуск. Это можно устроить. Такая у нас компания.

— Хорошо.

— Вас точно все устраивает? Никаких пожеланий?

— Нет, — промямлил я. — Впрочем, мне не нравится мой врач-физкультурник.

Больше я Дейва не видел. В тот день пришла сестра Вероника, она стала возиться с цветами у моей кровати:

— Не желаете ли… Чем бы вы хотели сегодня заняться, Чарли?

— Остаться здесь.

— В постели?

— Да.

— Ладно, — согласилась она.

Я не вставал два дня. Не считая поездок в туалет. Ради них приходилось покинуть ложе: перевалить себя в кресло-каталку, проехаться по кафелю и взобраться на унитаз. В другое время не оставалось ничего, кроме как изучать культю. Чулок сняли, трубки тоже. Я больше не промокал. Остались только розовая кожа и черные швы. Я не любил ходить в туалет, потому что культя мне не нравилась.

Зато в постели все было отлично. У меня был телефон. У меня был вай-фай. Я залогинился в рабочий аккаунт и писал заметки. Я скачивал фильмы. Я пристрастился к играм. Нельзя сказать, что я был счастлив. То и дело я тянулся почесать правую ногу и вспоминал, что ее больше нет. Или слишком легко переворачивался. Но я понимал, что это еще не конец всему.

Вернулась Анжелика Остин. Прошла неделя. Я лежал с закрытыми глазами, пока она осматривала зону бедствия.

— Прекрасно. — Она запахнула простыню. — О лучшем я и мечтать не могла.

Я промолчал. Я не хотел обидеть Анжелику Остин. Но мне было трудно поверить, что этим уместно гордиться. Возможно, я был несправедлив: она работала с живой тканью, тогда как я — с искусственными металлами. Но я бы расстроился, если бы произвел что-то настолько же безобразное.

— Ампутированную конечность чувствуете?

— Как это?

— У многих пациентов бывают фантомные ощущения.

— Ах вот что, — ответил я. — Нет.

Я слышал о фантомных болях, но не ожидал таких слов от врача. Мне казалось, что это явление сродни призракам и ауре.

— Их незачем стесняться.

— Ничего подобного не было.

Доктор Анжелика внимательно изучала меня.

— Я чувствую, что там что-то есть. Оно чешется.

— Болит?

— Да. Болит. — Я ждал, что доктор Анжелика возьмется за планшет, чтобы назначить обезболивающее. Она этого не сделала. — Сильно болит.

— Это потому, что вы ею не двигаете. Я слышала, что вы отказались от лечебной физкультуры.

— Да.

— Она необходима для выздоровления. Почему вы отказались?

— Мне не нравился Дейв.

— Он вам не нравиться приходил. Вы просто должны были его слушаться.

Доктор Анжелика нахмурилась. В ушах у нее были блестящие серьги. Немного экстравагантно для женщины, в иных отношениях строгой. В операционной их приходится снимать. Нельзя, чтобы мелкие бриллианты упали, скажем, в грудную полость. Мешают работать — получалось, что доктор Анжелика больше заботилась о собственной внешности, чем о деле. Наверное, я снова несправедлив. Может быть, у нее сегодня не было операций.

— Пора вам пообщаться с протезистом.

— Протезистом?

На секунду мне почудилось, что она помянула проститутку.

— Да, прекрасная женщина.

Доктор Анжелика смотрела на меня так, словно я должен был радоваться тому, что ко мне вообще пожалует протезист. Мне показалось, она думает, что я и вовсе не заслуживал ее трудов.

— Не нужен мне протезист. — Я уже прикинул, что это будет: очередной урок физкультуры. Мучения на деревянных брусьях, попытки сдружить части тела. — Мне хватит стула. На работе я целый день сижу. И дома сижу. Я не занимаюсь спортом.

— А машину вы водите? Ступеньки в вашем доме есть? На эскалатор заходите? Сколько раз в день встаете на ноги?

Я молчал.

— От вас еще будет толк, — чеканила доктор Анжелика. — Вы целы. У вас небольшой дефект, и вы с ним справитесь.

Ребенком я часто болел. Думаю, в этом нет ничего удивительного. Я был из тех, кто все лето проводит дома, прячась за шторами от гомона уличной детворы. Инфекционный мононуклеоз. Дальше — легочное осложнение. Вернувшись в школу, я вручил учителю справку, дозволявшую мне посещать библиотеку взамен физкультуры. Он требовал документ всякий раз, хотя там было написано: «в течение года». Он ждал, когда я созрею для физкультуры и забуду про справку. Этого не произошло. В библиотеке я читал о паровозах, ДНК и строительстве дамбы Гувера. По дороге домой я наблюдал, как опускается шлагбаум на железнодорожном переезде. Я знал, что происходит это потому, что колеса приближающегося поезда изменяют индуктивность путей ниже заданного уровня.

В итоге я подавал мяч, как четырехлетка, а ловить и вовсе не умел. При беге я взмахивал руками и ногами, как будто тонул. Если меня заставляли играть в бейсбол, я лупил по мячу в надежде, но без веры в успех и не удивлялся. Для футболистов я был пустым местом, они проводили мяч сквозь меня.

С возрастом дела начали меняться. Нет, я не стал лучше. Мне было просто наплевать. К выпускному большинство ребят, которые здорово бегали, прыгали и метали мячи, словно снаряды, отсеялись. Быть умным стало круто. Девчонки с учебниками под мышкой пока еще не просили меня помочь с уроками, но все к этому шло. Вероятность такого события повышалась. Я поступил в МТИ, [2]на факультете механики спорт никого не интересовал. Курс по теории волн посещала девушка по имени Дженни, так вот она, пока я читал доклад по гидродинамике, кивала и улыбалась. Целую неделю я гадал, как бы пригласить ее на свидание. А потом, зайдя в аудиторию, увидел, как она совсем иным взглядом взирала на молодца, который футболил пакет, и понял, что ничего не изменилось.