Третье человечество - Бернард Вербер Страница 5

Зеркало разбилось.

Между стенами пещеры все еще гуляло эхо взрыва. Мрачно затрещали ледяные наросты на каменном потолке, тоскливо застонала земля, затем все успокоилось. Дым рассеялся, пыль улеглась, и перед глазами путешественников предстала еще одна пещера.

Они осторожно двинулись вперед.

— А вот и четвертая катастрофа, сразившая их цивилизацию, — заявила Ванесса.

В лучах их фонарей возникло изображение шара, появившегося из-за облаков.

— Похоже на астероид, — прошептала она.

— Удар, по-видимому, привел к изменению гравитации, поставив «маленьких» людей в еще более выгодное, по сравнению с гигантами, положение, — подтвердила ее мысль Мелани.

— Подобно четырем рыцарям Апокалипсиса, — сказал профессор Уэллс, — их цивилизацию погубили четыре природных катаклизма, эти барельефы даже наводят на мысль о том, что в Евангелии от Иоанна, которое принято считать пророческим, на самом деле говорится о прошлом. Меня всегда очаровывало это загадочное поэтичное повествование, в котором четыре всадника — белый, красный, черный и зеленый — появляются из-за горизонта, чтобы уничтожить человечество.

— Взгляните вон на то изображение. По-видимому, после столкновения с астероидом трем великанам каким-то чудом удалось спастись, — сказала Мелани, показывая на один из фрагментов барельефа. — И эти трое выживших, чтобы спастись от преследовавших их людей, нашли убежище здесь, спустившись под лед на глубину 3623 метра… до озера Восток.

— Три последних Хомо гигантис… — прошептал Чарльз Уэллс, не сводя глаз с высеченных в камне изображений, — уцелевшие остатки цивилизации, развитой, но уничтоженной четырьмя катастрофами.

— Пребывая в заточении здесь, под поверхностью Южного полюса, колоссы, вероятно, решили рассказать историю своей исчезнувшей цивилизации, — заключила Мелани.

— Должно быть, они умерли от голода, холода и старости.

Ванесса вдруг прервала съемку:

— Постойте, в вашей гипотезе концы с концами не сходятся. Предполагается, что выживших было трое, но ведь мы нашли только два скелета. Может быть, третий рассыпался в прах?

— А два других остались практически нетронутыми? Нет, так не бывает, — высказала свои соображения Мелани.

Профессор Уэллс тем временем ощупывал лучом фонаря каждый закоулок мрака, не упуская ни единой трещины и неровности.

— Тогда еще один вопрос, — продолжала Ванесса, довольная тем, что озадачила ученых, — зачем им было тратить столько сил на то, чтобы высечь эти комиксы здесь, на такой глубине? Ведь шансы на то, что их когда-нибудь найдут, равны нулю.

Профессор Уэллс улыбнулся:

— Они сделали это для нас.

— Как это «для нас»?

— Думаю, они предполагали, что в один прекрасный день сюда явятся люди — более смелые, любознательные и упрямые, чем другие. И им хотелось, чтобы мы узнали правду.

Путешественники молчали, их взгляды были прикованы к фрагменту барельефа, на котором был изображен колосс, высекающий на камне самого себя… К последнему фрагменту.

Профессор Уэллс достал ручку и блокнот, зажал в зубах фонарь и стал лихорадочно записывать приходившие в голову мысли, боясь их забыть.

— Хомо гигантис обладали очень развитым интеллектом, но все равно они исчезли. Профессор Уэллс, как по-вашему, что они сделали не так? — спросила Ванесса, вновь приникая к видоискателю камеры.

— Они ошиблись в выборе, — ответила за него Мелани.

— А может, им просто не повезло? — возразила журналистка. — Ведь метеорит — это и есть рука судьбы.

— Они должны были приспособиться. Сам принцип эволюции зиждется на чередовании катастроф, принуждающих виды развиваться. Выживают те, кто обладает способностями к адаптации. «Маленькие» люди нашли свой путь, приспособившись к новым условиям, какими бы драматичными те ни были.

Пока Мелани развивала свою теорию, профессор Уэллс продолжал записывать свои идеи.

— Метеорит, вероятно, повлиял на гравитацию, поставив гигантов, с учетом их габаритов, в очень невыгодные условия. Примерно то же самое за миллионы лет до этого произошло с динозаврами. Это чистой воды невезение, сыгравшее на руку маленьким и поставившее в невыгодные условия больших.

Профессор в полемику не вступал, продолжая торопливо строчить в блокноте бесчисленные фразы. Затем откинул капюшон, явив окружающим длинные седые волосы и бороду, и достал из кармана небольшую бутылочку виски, словно этот растительный продукт брожения был нужен ему для того, чтобы переварить масштаб сделанного открытия и сосредоточиться на его последствиях.