Вне корпорации - Эйтан Коллин Страница 5

Через десять минут на дисплее возникла голограмма скучающего сотрудника отдела техподдержки.

— Техподдержка. Что у вас? Вы там что, совсем заработались? Проводили бета-тестирование программы идентификации воскресантов, а нам ни словом не обмолвились? Мы для вас быдло, да?

— Если и проводили, то я ничего не знаю. Сейчас проверю.

Голограмма исчезла.

Фердинанд продолжал работать.

Еще через пятнадцать минут на голодисплее вновь появился хмырь из техподдержки.

— Нет, — только и буркнул он, исчезнув прежде, чем Фердинанд успел еще о чем-то его спросить.

Позавидовав хмырю, Фердинанд вернулся к решению насущной задачи.

— Ладно, компьютер, давай попробуем еще раз. Ты говоришь, у нас есть воскресант?

— Верно.

— Известно, где этот воскресант находится?

— Он находится в горнорудном медицинском центре города Боулдер, штат Колорадо.

— Что ж, уже неплохо. Назови марку криостата. — Фердинанд знал: иногда после крупных аварий с многочисленными жертвами информация становится доступной не сразу. В таком случае имеет смысл начать с криостата, в котором хранится пациент.

— Выполнение невозможно.

— В чем дело? Нет доступа к информации? Может, ввели команду-блокиратор?

— Ответ отрицательный. Выполнение невозможно, потому что сведений о воскресанте нет ни в одной доступной базе данных. Высылаю изображение криокапсулы и все известные данные.

Раздраженно вздохнув, Фердинанд затребовал данные. Изучив все полученные материалы, он чертыхнулся и нажал кнопку вызова начальства.

— Что значит — я еду в отпуск? — возмутилась Нила.

Сидящий напротив безукоризненно одетый красавец, судя по всему, не замечал выражения ее лица. Глаза Нилы метали молнии.

— Ваша поездка в Луна-Сити уже устроена, — ответил красавец, мужественно — на взгляд Нилы, слишком мужественно — улыбаясь.

— В Луна-Сити?! Позвольте вам напомнить, что, во-первых, мой контрольный пакет мне пока не принадлежит, а во-вторых, всех моих оставшихся акций не хватит, чтобы заплатить за такую поездку!

— Не волнуйтесь, — ответил красавец, не удостоив Нилу взглядом. — Поездка за счет GCI. Считайте ее премией за хорошую работу. А теперь прошу меня извинить — у меня много дел.

Нила на какое-то время застыла, но, быстро придя в себя, выпалила:

— Я не хочу в отпуск!

Ее выкрик наконец заставил собеседника Нилы вскинуть голову. Он отодвинул от себя какие-то документы и смерил ее пытливым взглядом.

— Вы так любите свою работу, что готовы отказаться от полностью оплаченного отпуска, от поездки на курорт, о котором все только мечтают?

Нила неуверенно поерзала на месте.

— Водопады, где сила тяжести в шесть раз меньше, чем на Земле, нанокрылья для полета над Галилеем?! Один секс стоит того, чтобы поехать. Поверьте, уж я-то знаю, о чем говорю.

— Дело не в работе вообще, — ответила Нила. — Дело в конкретном задании… в последней находке. Я не жду, что меня назначат ответственным реаниматором! Вы, скорее всего, пригласите Бронстейна или Джиллета. Но ведь другой такой возможности у меня не будет! Я должна участвовать в воскрешении!

— Вы в самом деле так любите свою работу?

— Да.

Красавец склонил голову к голодисплею и ввел какие-то команды. Через минуту он поднял голову:

— Возможно, я пожалею о своем решении, но я только что купил тысячу ваших акций.

— Зачем?! — вскинулась Нила.

— Прошу прощения… Большинство людей сочли бы мой поступок комплиментом.

— Ну а я не большинство. И собираюсь когда-нибудь выкупить пай, достаточный для приобретения контрольного пакета!

Красавец громко расхохотался:

— А, вот вы какая! Послушайте меня. Мои акции раз в пять дороже ваших, но я не стремлюсь к тому, чтобы стать мажоритарным акционером. Более того, зачем вообще стараться? Все, что вы получите, — какой-то дополнительный доход и массу головной боли. — Собеседник Нилы явно начал терять терпение. — Слушайте, вы едете в отпуск, хотите вы этого или нет! Все уже решено!

Нила стояла на своем:

— Я не хочу вам мешать и понимаю, что принадлежу GCI с потрохами, но все же я не понимаю, почему нельзя поехать в этот проклятый отпуск после того, как пациент будет воскрешен и интегрирован в общество!

На сей раз красавец встал из-за стола и посмотрел Ниле прямо в глаза. Сзади послышался шум — за ее спиной открылась дверь.

— Если хотите ждать еще пять лет, ждите, — презрительно бросил красавец. — Разговор окончен. До свидания!

— Пять лет?! Он в самом деле сказал «пять лет»?

Нила сидела в кабинете директора. Директора звали Мош Маккензи, он был первым начальником, который ей по-настоящему нравился. Правда, она сменила не очень много мест работы… И прежде всего Мош нравился Ниле потому, что она его не понимала. Мош владел своим контрольным пакетом, хотя его положение и было достойно похвалы, оно вовсе не являлось чем-то из ряда вон выдающимся. Правда, почти все владельцы своих контрольных пакетов, которых знала Нила, были самодовольными придурками. В отличие от Моша. Кроме Моша, она не знала другого человека, который добился бы высочайшего положения — а он входил в совет директоров GCI, — а потом добровольно вышел в отставку и перевелся в крошечный медицинский центр в глухомани. Многие считали, что Мош где-то совершил крупную ошибку, поднимаясь по карьерной лестнице, и его сослали в Колорадо в наказание. Нила подозревала, что дело в чем-то другом. Профессия обязывала ее хорошо разбираться в психологии. Мош производил впечатление опытного и знающего руководителя. С другой стороны, не похоже, чтобы он был недоволен своим теперешним положением. Более того, Нила видела, что Мош очень доволен собой и своим местом в жизни. Да, ему уже сто семьдесят пять, и он в любой миг может уйти на покой, но… вряд ли, не тот у него характер. Мош, крепкий мужчина среднего роста — около метра девяноста, — был вполне уверен в себе. Начав лысеть, он не впал в панику и не выкинул кучу кредитов на восстановление шевелюры. Хотя его лысая голова вначале шокировала Нилу, постепенно она привыкла и теперь не могла представить, чтобы Мош Маккензи выглядел как-то иначе.

— Мош, — сказала Нила, — может, с воскресантом возникли какие-то проблемы по медицинской части, о которых мне не сообщили?

— Раз уж ты заговорила об этом — нет.

— Нам известно, почему его заморозили? — спросила Нила.

Мош покосился на свой голодисплей.

— Здесь сказано, рак лимфы — предположительно поздняя стадия. В то время такое случалось.

— Трудно поверить, что когда-то от рака умирали. — Нила покачала головой. — Ведь это все равно что умирать от зубной боли!