Сентиментальные агенты в Империи Волиен - Дорис Лессинг Страница 5

Это шоссе, восхитительное сооружение, двухполосная магистраль, свяжет столицу с морским портом. Сириус постоянно доставляет самолетами все новые партии рабочих со своих планет 46 и 51, поселяет их в соответствующих кварталах, охраняет их и следит за ними. Этим несчастным не разрешено вступать в контакт с местным населением, так потребовало правительство Волиендесты. И вот так получилось, что я увидел Ормарина в еще одной его сомнительной роли, характерной для этого человека: он со своими товарищами, возможно, и не одобрял использование рабского труда или жестокого обращения с рабочими, и все же они пришли сюда поаплодировать получению «дара» — этой дороги. Когда я подошел поближе, все мужчины-чиновники тут же достали свои трубки и задымили, а две женщины торопливо спрятали надетые на них привлекательные шарфы и украшения сирианского происхождения. Я подошел как раз вовремя и услышал речь Ормарина, которую транслировали для дорожных рабочих, их охраны и делегации с Сириуса.

«Выступая от лица трудящихся мужчин и женщин этой планеты, я с большим удовольствием открываю этот участок шоссе и выражаю благодарность нашим щедрым благотворителям с Сириуса…» и так далее. И в этот момент Ормарин уже сообразил, кто к ним подошел.

Ормарин мне симпатизирует и всегда рад нашим встречам. Потому что знает: передо мной ему не надо надевать личину. Все же он, правда, иногда подозревает, что я шпион с Сириуса; или вообще какой-то шпион откуда-то, может, работаю на правительство центрального Волиена. Иногда Ормарин шутит, что «не должен бы связываться со шпионами», одаривая меня взглядом, в котором смешаны «откровенная честная скромность» (часть имиджа государственного чиновника) и внутренняя неловкость от необходимости нести этот имидж. Или имиджи…

Я обычно в ответ шучу, что в любой момент времени среди его помощников есть как минимум один шпион центрального правительства Волиена, один работающий на власти Волиендесты, и, возможно, по одному с Волиенадны, ВЭ 70 и ВЭ 71, а также несколько с Сириуса. Он отвечает шуткой: мол, если это правда, тогда, выходит, половину его помощников составляют шпионы. Я шучу: мол, он наверняка понимает, что сам дал точное описание своего окружения. И тут Ормарин надевает личину, обязательную для таких моментов, — будто его вынудили согласиться с невозможной правдой, — этакое выражение хитрости и умудренного жизнью сожаления и одновременно скептицизма, говорящего, что ничего уж тут не поделаешь.

Он на самом деле окружен шпионами всех типов, некоторые из них — его самые квалифицированные помощники. Шпионы, наделенные особым талантом, скажем, администрирования, которые просочились в административные органы с целью шпионажа, часто наслаждаются своим побочным занятием и даже дослуживаются до высоких постов и тогда, бывает, сожалеют, что не начали свою карьеру с поста простого «слуги народа», как тут это называется. На своих же закрытых встречах они высказывают огорчения типа «Ох, понимал бы я раньше, что гожусь для настоящей работы, так не пришлось бы мне довольствоваться шпионской деятельностью». Но это уже другая история.

Ормарин вскоре закончил официальную часть мероприятия; его коллеги разошлись; он сбросил свой официальный имидж, обменявшись со мной заговорщической улыбочкой, и мы вместе уселись на склоне холма. На вершине холма напротив нас контингент с Сириуса направлялся в свой космолет, чтобы ехать домой. Несколько сотен рабочих с Сириуса суетились вокруг шоссе, и до нас доносились окрики и приказы надсмотрщиков.

Погода на этой планете неустойчива, но изредка выпадают минуты, когда не приходится терпеть неприятную жару, холод или многочисленные осадки.

Мы в молчании следили за одним человеком, который только что был рядом с нами: он бегом догонял группу с Сириуса, чтобы доложить обо мне и моем прибытии.

Я облегченно вздохнул, когда Ормарин решил не начинать свою ритуальную жалобу в стиле «Ох, как ужасно, когда вынужден работать с обманщиками…» и так далее. Вместо этого он обратился ко мне с вопросом:

— Прекрасное шоссе они там строят, да?

— Согласен. Уж что-что, а строить дороги сириане умеют. Оно называется шоссе первого класса, первого сорта для войны второго типа, с полной оккупацией. — Мой ответ был тщательно продуманным: я хотел натолкнуть Ормарина наконец на вопрос: а сам-то ты откуда?

— Не сомневаюсь, им можно будет воспользоваться для любых перевозок! — поспешно сказал он и огляделся в поисках чего-нибудь нейтрального, желая перевести разговор на другую тему.

— Ничего подобного, — твердо заявил я. — То, что строит Сириус, предназначено для четко определенной цели. Это шоссе предназначено для целей оккупации после войны второго типа.

Может, хоть теперь-то он наконец спросит? Нет! В ответ я услышал:

— Да брось ты, не будешь же смотреть в зубы каждому дареному коню.

— Еще как будешь. Особенно этому.

Увы, я неточно все рассчитал, потому что Ормарин принял героическую позу, оставаясь сидеть по-прежнему на небольшом камне рядом с симпатичным цветущим кустом, и завел свою песню:

— Мы будем сражаться с ними на пляжах, мы будем сражаться с ними на дорогах, мы будем сражаться с ними в воздухе…

— Не уверен, что вы многого добьетесь, сражаясь с Сириусом в воздухе, — благоразумно заметил я, намереваясь сбить эту напыщенную манеру, в которую все они тут запросто впадают.

Наступило молчание. Ормарин по-прежнему бросал на меня быстрые беспокойные взгляды. Но не знал, о чем спросить. Или же просто не хотел задавать мне ключевого вопроса, и, возможно, это было как раз хорошо. Дело в том, что понятие «Канопус» у них всегда ассоциируется с мифом, и он, возможно, не смог бы понять моего объяснения или же не так быстро его воспринял бы, как мне требовалось.

Я облегчил Ормарину жизнь, заставив считать меня пришельцем с Сириуса, хотя бы временно:

— Я видел, как строили шоссе такого типа на десятке планет перед тем, как на них вторгнуться.

Опять наступило молчание.

— Ох, нет, нет, — помолчав, сказал он. — Не могу с тобой согласиться. Я хочу сказать, все мы знаем, что у Сириуса сейчас хватает забот, им надо поддерживать в подчинении свои соседние планеты; не станут же сириане добавлять себе хлопот… и вообще… нечего им думать, что они одолеют… — Затем последовали несколько минут ритуального патриотического колебания воздуха.

На эти слова я ничего не ответил, и Ормарин сменил тон и уже другим голосом, тихим, испуганным, проговорил:

— Но я не могу без страха на это смотреть — я действительно не думаю, что захотел бы жить под властью сирианской оккупации.

Я процитировал ему отрывок из истории Волиендесты, какой она записана в наших хрониках:

— Из четырнадцати планет Звезды П 79 три обитаемы: Планета Три и две ее луны. Главная особенность их истории — что их жители тысячелетиями вторгались друг к другу и заселяли чужие планеты. Самый долгий период стабильности составлял несколько тысяч тысячелетий, когда Луна Два захватила и победила две другие планеты и удерживала их в своем подчинении путем особо жестокого деспотизма…