Звездная пыль калибра 5,56 - Олег Шовкуненко Страница 5

У Грабовского вдруг закружилась голова. Что-то коснулось его мозга. Легкий, едва ощутимый контакт, в котором послышалась неожиданно жесткая команда: «Марк, тревога!» Что это? Приходя в себя, лейтенант помотал головой. Мозги прояснились, но чувство опасности осталось. Марк осмотрелся. Вроде бы все в порядке. Чистое безоблачное небо, ровный гул двигателей, спокойные уверенные лица пилотов. Так в чем же загвоздка?

– Жорж, как дела у нас? – Грабовский решил сравнить свои ощущения с ощущениями пилотов.

– Все путем. – Чувствовалось, что Пери наслаждается своей стихией. Рука нежно поглаживает биоконтактор, взгляд блуждает среди облаков, на физиономии – мина блаженства.

– Все путем – этого мало! – Лейтенанту не понравилась расслабленность капрала. – Курс? Энергия? Двигатели?

– Да успокойтесь вы, господин лейтенант, – вступился за партнера второй пилот капрал Рутов. – Энергетика в порядке, тяговый импульс стабильный. Так что максимум через час сядем в столичном космопорту.

– А приборы? – Марк удивился этому вопросу. Он не думал о приборах. Язык вышел из-под контроля и самостоятельно проявил любопытство.

– Приборы? – Алексей с удивлением посмотрел сначала на Пери, затем на командира. – Какие же у нас приборы? По вашему приказу мы отключили всю автоматику. Летим, как на доисторическом кукурузнике.

Грабовский не знал, что такое кукурузник. Наверное, что-то очень нехорошее, поскольку флаер обиделся: сотни шкал и индикаторов взбешенно зыркнули на людей. Затем машина встала на дыбы и, едва не совершив мертвую петлю, принялась круто менять курс.

Дьявольщина! Марк въехал лицом в панель контроля да так и остался торчать в ней, придавленный силой перегрузки. Искры из глаз разлетелись по всей кабине. Лейтенант с трудом навел резкость. Что такое? Перед глазами ошарашенного Грабовского сияло полностью активированное рабочее место бортинженера. Мгновение назад безмолвное, словно ночное кладбище, сейчас оно переливалось ярче, чем огни дискотеки.

– Что происходит? – Марк с трудом оторвал физиономию от мерно гудящей панели.

– Мы потеряли контроль! – Пери что есть силы вжимал руку в разъем биоконтактора, но его усилия абсолютно не отражались на пилотировании. Флаер больше не реагировал на мысленные приказы. Предав свой экипаж, он перешел в режим скоростного спуска.

– Мы падаем? – Марк почувствовал, как машину начало трясти.

– В том-то и весь фокус, что нет. – Смирившись с потерей управления, Рутов склонился над навигационной системой. – Автоматика включилась самопроизвольно. Автопилот взял курс на сто двадцать градусов. Идем на аварийное снижение.

– Можно что-нибудь сделать? – Грабовский судорожно шарил глазами по пилотской кабине.

– Ручное управление полностью блокировано. Власть над флаером в руках центрального слита.

Положеньице хуже некуда. Марк, так же как пилоты, прекрасно понимал: морунги уже здесь! Они пришли на Тогор в погоне за «головорезами». Все механизмы, до которых только дотянулись их хищные невидимые щупальца, теперь инфицированы. Они жаждут немедленной гибели живых существ ничуть не меньше, чем их бесноватые хозяева. Все повторяется… все, как на Агаве. Остается непонятным лишь одно: почему они еще живы? Это совсем не в духе морунгов! Игра по старым правилам весьма скоротечна. Взрыв двигателей или вертикальное падение более чем с тридцатикилометровой высоты должны были навечно вычеркнуть «головорезов» из списка живых. Но вместо этого они продолжают лететь…

– А куда это мы летим?

Слова, произнесенные на скрипучем интерлеви, могли принадлежать только одному существу. Инженер первой лиги Нагира просунулся внутрь пилотской кабины. Используя свои покрытые липкой слизью пальцы, он крепко приклеился к стене за спиной у Марка.

– Скоро узнаем. Хотя, по мне, лучше бы не знать, – скривился Марк.

Флаер трепыхался, словно белье на ветру. Зоны турбулентности, как и встречный тропический пассат, полностью игнорировались протонным мозгом. Зачем? Забота о живых? Глупости! Важным являлось лишь выполнение полученного приказа.

– Нас ждут джунгли, – перекрикивая дребезжание конструкции и истошный вой забортного воздуха, сообщил Алексей Рутов. – Прямо по курсу сплошной лес. На сотни километров ни одной посадочной площадки.

Взгляда в окно хватило, чтобы понять – так и есть. Океан заканчивался, впереди сплошной стеной вздымалась непроходимая сельва. Флаер словно потерял что-то внизу. Он, как сыскная собака, опустил свой широкий тупой нос, превратив спуск в крутое пике. Спустя мгновение зеленые акры заполнили собой все поле видимости. Гигантские деревья с бешеной скоростью замелькали перед глазами.

– Мы погибнем, если останемся здесь. – Используя свои телепатические способности, Нагира обратился к сознанию землян: – Я пришел, чтобы помочь вам перебраться в задний отсек.

Харририанин прав! Окровавленные тела Хука и Митича мигом всплыли в памяти лейтенанта. Пилоты его боевого транспортника погибли при посадке на Агаву. Они пилотировали подбитую машину и, естественно, не могли бросить штурвал, но сейчас все по-другому. От людей уже ничего не зависит.

– Покинуть кабину! Все назад! – Марк кинулся помогать пилотам избавиться от страховочных дуг. – Пошевеливайтесь! Никто не знает, когда этой жестянке заблагорассудится плюхнуться.

На жестянку флаер обиделся еще больше, чем на кукурузник. Крен на нос стал столь велик, что Грабовскому показалось: вот-вот машина покатится кубарем. Причем протонный маньяк значительно увеличил скорость. И это все при явном приближении к земле!

Они едва успели добраться до ремонтного отсека. Пятисоттонная посудина встала на дыбы. Взревели тормозные двигатели, а вслед за ними корпус затрясся от скрежета и шквала ударов.

Перепуганные вопли наполнили битком набитое брюхо флаера. На всех частотах и языках они без устали сотрясали воздух, пока громада орбитального челнока пробивала себе путь в лесной чаще. Тела беглецов так плотно нафаршировали ремонтный отсек, что яблоку негде было упасть. Как ни странно, именно это помогло избежать жертв. Харририане и земляне, судорожно ухватившись друг за друга, образовали единый многорукий клубок, который цепко закрепился за все мыслимое и немыслимое оборудование кимбийской мастерской. Не повезло только Грабовскому, Пери и Рутову. После первого же удара трех корсиканцев забросило в дальний угол, где они, матерясь на чем свет стоит, тут же стекли на пол. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не Нагира. Четырехрукий инженер зацепил их своими длинными паучьими конечностями и накрепко приклеил к стенам.

Когда все стихло, Грабовский не поверил своим глазам. Флаер выдержал удар о землю и поединок с толстенными батиловыми деревьями. Шпангоут уцелел. Лишь несколько рваных дырок в обшивке свидетельствовали о катастрофе. Следующей заботой лейтенанта стал поиск возлюбленной. Где Дэя? Он нашел ее недалеко от люка энергостанции. Лурийка сидела на полу. Одной рукой она вцепилась в Шредера, а другой сжимала станину какого-то металлообрабатывающего станка. Встретившись с ней глазами, Марк словно спросил: «Ты как, нормально?» Дэя кивнула: мол, все в порядке.