Грит (песчинка) - Анна Аксент Страница 5

Даже ссылка у этой выскочки Инталы-Аю получается шикарная. Изет смачно сплюнул себе под ноги. Интала-Аю, зметив это, выгнула бровь, но говорить ничего не стала. Девушка достала с заднего сиденья кара свой мешок с вещами и коротко сказала Изету:

— Пошли что-ли.

Энвер, достал из багажного отделения большую спортивную сумку и направился вслед за удаляющейся в сторону дома девушкой.

На Вердаландо, было более тысячи поместий, однако постоянно в них никто не жил. В среде богатых и знатных «эльфов» было принято приезжать на континент в определенное время года, когда в столице и центральных регионах наступала зима. Все остальное время, поместья пустовали. Содержать целый год прислугу считалось нецелесообразным, в северной части Вердаландо, в небольшом городке, была фирма, которая предоставляла обслуживающий персонал на период сезона, а потом следила за поместьями в отсутствие хозяев. Поэтому Ла-Силенто не выглядело запущенным, газоны были ярко-зеленые, цветы благоухали, в самом доме было чисто. За те несколько часов, что Изет и Интала-Аю добирались до Вердаландо служащие фирмы уже завезли продукты и подключили коммуникации. Интала-Аю даже задумалась над тем, чтобы пригласить на работу кое-кого из обслуги, но потом решила, что лишние уши и глаза в поместье ей сейчас ни к чему.

В доме, Интала-Аю и Энвер заняли соседние комнаты на втором этаже, Энвер в очередной раз подивился роскоши поместья. Комната, в которую он заселился, впечатляла изысканной сдержанностью и простотой линий. Но при этом каждая деталь, каждый предмет мебели просто кричали об уплаченной за них цене. Энвер, оглядев все великолепие, пожал плечами и забросил сумку на кровать. Он снял китель, в потом и вовсе решил переодеться, служба службой, но это не значит, что форма приросла к нему намертво. Хотя, иногда, ему так и казалось. Изет надел свободную, старенькую футболку, серого цвета, и спортивные черные брюки. На ноги старенькие кроссовки. После этого мужчина вышел из комнаты и отправился осматривать дом и территорию, потому что можно снять с себя форму, но службу никто не отменял. Не торопясь мужчина прошелся по коридорам дома, заглянул во все комнаты, спустился на первый этаж, обошел гостиную, кухню и столовую. После чего спустился в подвал, большую часть которого занимал тренажерный зал, вторая дверь вела в винный погреб. Когда Энвер поднялся обратно на первый этаж, и зашел на кухню, с целью сообразить что нибудь перекусить, то застал там Инталу-Аю, которая доставала продукты из холодильного шкафа и явно собиралась готовить.

— Ужин через час. — Просто сказала девушка.

— Ужин? — переспросил Энвер.

— Кто-то должен взять на себя обязанность готовить нам еду, и не думаю, что это будешь ты. — Саркастично заметила девушка.

Энвер не ушел в ожидании ужина, он остался на кухне и сел на высокой табурет стоящий за столом. Интала-Аю решила сделать пасту, и подготавливала необходимые ингредиенты. Через двадцать минут, Энвер не заметил как начал любоваться девушкой, которая умело орудовала на кухне, ее руки порхали над столом. Вот она чистит и режет овощи, вот бросает в кипящую воду пасту. Происходящее казалось Энверу не реальным. По кухне поплыли аппетитные запахи, и Изет вспомнил, что не ужинал вчера, а сегодня не ел вовсе.

— Может принесешь вина из погреба. — Предложила Инатала-Аю.

— Тебе есть, что праздновать? — Грубо спросил Энвер. Когда девушка к нему внезапно обратилась, он вдруг почувствовал себя неловко, а смущение всегда вызывало в нем злость.

— Праздновать нечего, но у меня была тяжеля ночь и еще более трудный день, и трудности с которыми я столкнулась, не повод посыпать голову пеплом или отказывать себе в таких удовольствиях как еда и хорошее вино.

Энвер легко встал и направился в подвал. В винном погребе, он долго и нудно выбирал бутылку, в вине он не разбирался совсем, и первый момент побоялся выбрать что-то уж совсем дороге. От собственной нерешительности он разозлился на себя еще больше и в итоге взял первую попавшуюся бутылку со стеллажа. Вернувшись на кухню, Изет поставил бутылку на стол, а сам сел обратно на стул. Напротив уже стояла тарелка с аппетитно пахнущей пастой. По центру стола стояла стеклянная салатница, полная салата из свежих, но незнакомых ему овощей. Интала-Аю, стояла повернувшись к нему спиной и накладывала порцию себе. Энвер, решил воспользоваться этим, чтобы открыть бутылку вина, и не дать Интале-Аю возможность погнать его за другой, если вдруг его выбор вина был неверен. Но Интала-Аю поставив на стол свою тарелку, прямо напротив него, кивнув на бутылку сказала:

— Хороший выбор.

Энвер разлил вино по бокалам, которые Интала-Аю сняла с подставки под кухонными шкафами. Некоторое они молча ели и отпивали вино из своих бокалов. Когда их тарелки стали пусты на половину Интала-Аю спросила:

— Почему ты пошел в школу так поздно, ты был старше нас на пять лет. Возвышался над нами на целую голову.

Сначала Интале-Аю показалось, что Энвер не ответит, он некоторое время молчал, но все же сказал, словно через силу:

— Я жил там, где дети не ходят в школу. А на Райкаль мы прибыли когда мне было уже много лет.

— Где дети не ходят в школу? — Переспросила Интала-Аю, хотя она сама знала по меньшей мере одно место, где дети не ходят в школу, хотя бы потому, что школ там нет, но говорить про это пока не стала.

— В рабских отстойниках.

— Это…

— Это место, — перебил ее Энвер, — где содержат рабов пока не продадут. Я родился в отстойнике, на станции, потом нас с матерью перевезли в другой.

— А как ты попал на Райкаль?

— Меня и мою мать вывезли со станции, и доставили на Райкаль. Мама, она ученый — генетик, и в рабство попала по воле случая. Ее и нескольких ученых захватили вместе с кораблем, а я появился через год.

— А твой отец?..

— Один из работорговцев. — Отрезал Энвер. Он был зол, зол и на себя и на Инталу-Аю, за ее вопросы и за то, что не проигнорировал ее и заговорил. «Дурацкое вино» подумалось ему, но подсознательно он понимал, что дело вовсе не в вине. — Когда нас привезли на Райкаль я практически не умел разговаривать, и первые два года учился на дому, мама наняла для меня учителя. Это было сложно, кто бы согласился на то, чтобы учить такого ребенка как я. А потом я пошел в школу. Вашу школу.

Интала-Аю молчала, она обдумывала слова Изета, и боялась спугнуть его. Дело стало двигаться в нужном ей направлении, но один неосторожный шаг мог все испортить. Энвер тоже замолчал, но потом отпив еще вина, все же продолжил:

— Я знаю, что вел себя как дикарь, а вы маленькие цветы Райкаля не были к такому готовы. К такому как я. Кроме тебя конечно. — Изет горько усмехнулся.

— Твоя мать, она говорила, кто освободил вас и привез на Райкаль?

— Говорила, когда я был маленький, она рассказывала мне историю про наше освобождение. О том, как на станцию прилетел корабль и команда сошедшая с корабля, освободила рабов, в том числе и нас.