Долгий солнечный день - Екатерина Белецкая Страница 5

— Вообще в голове не укладывается. Надо будет обязательно ребятам про это всё рассказать. Может, даже считку перекинуть. Рыжий, помнишь наши посещения милиции и больниц на Земле в примерно такой же временной период?

— Еще бы я не помнил, — Лин поежился. — Мрак. С нас бы живых не слезли, точно говорю.

— И я о том же. Мне кажется, это не нормально. Так не должно быть, — Пятый задумался. — Но… ладно. Мы всё равно уже здесь.

— Давайте решать, что делать дальше, — предложил Саб. — Задержимся в городе, или сразу двинемся куда-то дальше?

* * *

Для начала нашли небольшое кафе неподалеку от вокзала, взяли чая, пирожков с повидлом, стакан сметаны для Шилда, и уселись в уголке, за стол, покрытый линялой клеенкой, разрисованной мельницами и медальончиками. Кафе Лин охарактеризовал, как типичное совковое, Эри с ним согласилась — да, в её Москве, на Соде, когда-то было немало похожих. Длинный прилавок, стопка подносов, небогатый выбор блюд. Разумеется, самообслуживание. Разумеется, габаритная, каноническая, скучающая кассирша, с пергидрольными волосами, и густо подведенными синим глазами, восседающая за допотопной кассой. Разномастные посетители, забежавшие перекусить: пара мужиков с брезентовыми рюкзаками и удочками в чехлах; семейство, состоявшее из тощенькой жены, дородного мужа, и двоих дочерей-погодков лет шести-семи, поспешно доедающее суп — скорее всего, торопятся на поезд, судя по разговору, у них в Москве пересадка; трое молодых людей в штормовках, при гитаре, и тоже с рюкзаками, но тут уже рюкзаки не такие, как у рыбаков, а настоящие, станковые… Интерьер скромный, под стать посетителям — низкий потолок, выложенные сероватым кафелем стены, пол, покрытый щербатой бежевой плиткой, и пластиковые шаткие столы да стулья.

— Погулять по городу, наверное, было бы интересно, — осторожно начал Саб, — но я предлагаю сперва всё-таки устроиться. Хоть как-то и где-то.

— В городе? — Эри подняла голову.

— Ммм… не уверен, — Саб задумался. — Хотя…

— Давайте решим, что нам нужно, — Пятый, который до того кормил Шилда сметаной, поставил пустой стакан на стол.

— Сперва тебе теперь нужно вымыть руки, — подсказал Лин.

— Сейчас. Нам нужно понять, как купить дом, и нам нужно либо продать, либо заложить то, что у нас есть, чтобы хватило денег, — Пятый с упреком посмотрел на Саба. — Поэтому я предлагаю следующее. Ты, — кивок в сторону Лина, — идешь покупать газеты и попробуй найти что-то типа справочного бюро.

— А почему типа? — удивилась Эри. — Я его по дороге видела. Но зачем тебе справочное бюро, скажи на милость?

— Как узнать, где можно дом купить? — удивился Пятый. Эри засмеялась.

— Ну уж точно не в справочном бюро, — ответила она.

— В справочном бюро я не собирался ничего искать, кроме схемы проезда к месту, — Пятый рассердился. — Я что, выгляжу совсем идиотом?

— Вообще-то да, — пожал плечами Лин. — Хотя бы потому что ты до сих пор сидишь, измазанный сметаной. Ладно, думайте дальше, а я за газетами.

Пока он ходил, Саб пошел к кассе, купил ещё чая на всех, и ещё пирожков. Поговорил о чем-то с кассиршей, издалека не было слышно, о чем именно. Сперва покивала кассирша, потом покивал Саб, потом Саб вернулся с подносом, а кассирша ушла куда-то в подсобку.

— Зря мы его за газетами послали, — сообщил Саб, вернувшись. — Кажется, тут всё намного любопытнее. Сейчас чаю попьем, подождем, когда вернётся…

— Кто именно? — не понял Пятый.

— Глафира, а потом Лин, — пояснил Саб.

— Глафира — это кассирша? — уточнила Эри.

— Она самая, — кивнул Саб. — Интересно получается.

— Что именно? — не понял Пятый.

— Да вообще всё.

* * *

Высадились они в ночь, по плану, который им предложил ещё Скрипач. Посадка за городом, на порядочном расстоянии, потом пешком до станции — чего там ходит, то и подойдет, неважно — поезд, автобус. Инсценировка — происшествие, но небольшое, просто нет денег на проезд, но можем отдать цепочку/кольцо/браслет, да что угодно, но небольшое. Могут и бесплатно довезти, люди порой жалостливы. Далее — первая попытка натурализации в городе, любым способом достать любое подобие местного удостоверения личности хотя бы для двоих участников экспедиции. Далее — определение плана действий, далее — по обстоятельствам.

Итак, высадиться удалось весьма неплохо, но, как показала практика, просчитались, сели слишком далеко, поэтому вызвали модуль снова, и второй раз сели в трех километрах от станции. Лин попутно высказал Сабу всё, что о Сабе в тот момент думал: знаешь, бог смерти, это для тебя пробежать шестнадцать километров в ускоренном, как два пальца… ну, ты понял, но вот Эри это сделать сложно, да и мы пока что не очень хорошо ещё на такие расстояния бегаем, да ещё и с рюкзаками и сумками.

Единственным, кто был безоговорочно рад приключению, оказался, разумеется, Шилд. Долгое путешествие коту основательно надоело, поэтому, когда сели, в первую очередь потеряли кота примерно на час — не смотря на холодную погоду и мелкий дождь, кот тут же канул куда-то в кусты, и час отсутствовал, не возвращаясь ни на «кис-кис», ни на «кот, какого черта?!», ни на «иди сюда, мохнатая скотина». Вернулся он мокрый, грязный, и невероятно довольный. И даже позволил усадить себя в плетеную корзину, которую предусмотрительная Эри заказала еще во время пребывания на Пасседже, когда комплектовали обе экспедиции.

— Вот же гад, — констатировал Лин. — Кот, мы еще не приехали! Ау! Будешь так себя вести, вообще никуда больше не отпустим, час из-за тебя под дождем мокли!

…Станция, на которую они пришли, оказалась и не станцией вовсе, а платформой — Лин искренне поблагодарил Пятого, который, как выяснилось, неправильно прочитал карту. Станция была дальше. Километров на шесть. И называлась она «Арсаки». А вышли к платформе, которая называлась «90 километр». Причем выходили каким-то кружным путём, когда взошло солнце, выяснилось, что совершенно не было никакой необходимости идти под ЛЭП, по кочкам: рядом обнаружилась пусть и грязноватая местами, но вполне приличная подсыпанная гравием дорога.

— Вы идиоты, — с чувством сказал Лин. — Вы все идиоты. А если тут вообще ничего не останавливается? Пятый, если ты потерял память, то воспользуйся моей! На таких полустаночках обычно два поезда в день бывает максимум. И с высокой долей вероятности мы тут проторчим до позднего вечера. Спасибо большое, дорогой брат, или как там тебя. Где твои глаза были?!

— Примерно там же, где и твои, — развел руками Пятый. — Вон, расписание висит. Пошли, посмотрим.

Поезда ждали почти три часа, но погода, к счастью, постепенно стала налаживаться — дождь прекратился, выглянуло солнце, которое тут же высушило одежду, да и воздух стал стремительно теплеть. Мир вокруг, как это бывает ранней весной, был до боли прозрачным, словно акварельный рисунок: кляксы тающих облаков в белесом небе, темная зелень елочных верхушек где-то вдалеке, обнаженные, лишенные пока листьев кусты и деревья, светлые ветви, стволы, посеревшая палая листва, сквозь которую пробиваются первые робкие травинки. И рядом с платформой, на самых теплых местечках, уже цвела мать-и-мачеха — словно упали на землю солнечные лучики.