Lvl 2: Рок-н-ролльное сердце - Василий Криптонов Страница 5

— Мы вернёмся! — взвизгнула та самая баба, с письмом от мужа. — И нас будет больше!

— Да-а-а!

Толпа удалилась. Я проводил их взглядом и вытер набежавшую слезу.

— Храни Господь долбо**ов с активной гражданской позицией. Кабы не они — правда ведь работать придётся. Эх...

Выполнив дневную рабочую норму (минималка — десять разнесённых писем за день) и трахнув антитунеядский закон, я спокойно вошёл в дом и бросил сумку на пол.

— Колян! — заорал я. — Ты не поверишь, что со мной было.

Подвалил к лестнице на второй этаж. Сверху лестницы скатился мне навстречу Коля.

— Что с тобой было, Мёрдок? — спросил он.

— Я нахреначился.

— Ура-а-а! — запрыгал Колян так, что лестница затрещала. — У тебя снова получилось!

— Не стареют душой ветераны! Дай пять папке Мёрдоку.

Колян дал мне пять и пропустил. Я ввалился в свою спальню и рухнул на кровать. Разумеется, не ту, что стояла здесь в ту ночь, когда Даймонд и Экси творили страшное. Может, они, конечно, ничего и не творили, кроме того, что я видел. Может, к постели они и близко не подходили. Но я утилизировал её сразу, как вернулся домой, и построил новую, вдвое п**же предыдущей. На ней и отрубился.

***

Проснулся я от холода.

В город за каким-то хером завезли осень, стало холодать. Нахрена? Опять — «по просьбам трудящихся»? Ночами холодно, постоянно выпить хочется, никак не займёшься здоровым образом жизни, блин.

А деньги-то, кстати, не бесконечные. Вот эта мысль очень угнетает на самом деле. Так угнетает, что не захочешь, а нажрёшься. А проснёшься — денег ещё меньше стало. И холодно опять... В общем, в таком вот замкнутом круге я уже неделю живу.

И дальше бы жил, да Рома с Иствудом решили вывести меня на разговор. Я чухнул, что к чему, и заранее вызвал Вейдера, чтобы симулировать, что я работаю над ситуацией. На самом же деле — нихера я не работаю.

Ну вот Вейдер. Пойду сейчас найду его, потом сразу же придётся п**ды дать, потому что к гадалке не ходи — х**ню какую-нибудь написал. А дальше? Дальше я, наверное, выпью. И снова в «Апельсине», поскольку Дон после выступления даже разговаривать со мной не хочет. Скотина фашистская.

А в «Апельсине» дорого... Вот в прошлой жизни всё было просто: куча бабла — все двери открывает. Там я в такой ситуации в принципе не мог оказаться. Ну, оказался бы, если б не убил какой-то добрый педик.

Я со стоном сел на постели, обхватил гудящую голову руками. Тут же открылась дверь. Беззвучно, но так, сука, раздражающе! Я достал из инвентаря арбалет и шмальнул не глядя.

— Отличный выстрел, Мёрдок!

В комнату вошла улыбающаяся Вивьен с подносом в руках и арбалетным болтом в плече.

— Чё-чё — болт в плечо, — буркнул я.

— Что ты говоришь?

— Молчу я, не видишь, что ли. Ты какого хрена тут забыла?

Вивьен поставила поднос на бутылочный столик. В списке предметов, которые можно было изготовить из дерева, он значился как «журнальный». Но поскольку журналов в этой педовне не водится, то мне виднее, для чего столик использовать. Я на него ставил недопитую бутылку, чтобы утром сразу поправиться. А эта непись с монадой — поднос, значит, ставит. Неуважение. В приличном отеле я б за такое всю администрацию вы*б.

— Рома привёл, сказал — «живи», — беззаботно сказала Вивьен и выдернула болт из плеча, протянула мне. — Я у Гроя готовить научилась. Буду приносить пользу. Вот, пожалуйста, лёгкий супчик, почти бульон, очень хорошо после трудного дня. И хлебушек.

Вертя стрелу между пальцев, я тупо посмотрел на жратву. Ну а чё? Красиво. Как в рекламе какой-нибудь «Галины-лесбиянки», или как её там, не помню. Буль-буль, короче.

— Нормально. Дом мой, а он, значит, привёл, сказал — «живи». Прям коммуна хиппи какая-то.

— А это хорошо или плохо? — поинтересовалась Вивьен, садясь рядом.

Я покосился на неё.

— Поровну. Важны не поступки, а намерения. И если Ромыч решил начать борзеть — надо выбить ему зубы. А так-то — живи, конечно, места вагон, х*ли мне тут, на велосипеде, что ли, кататься...

Я взял ложку, чуток похлебал супчика.

— Вкусно? — спросила Вивьен.

— В жизни ничего вкуснее не ел.

— Правда?

— Вру. Да чего ты прикопалась? Суп как суп. Ты хотела чего-то?

За дверью послышалось покашливание, и тут же вошёл Рома. Я наградил его мрачным взглядом. Ещё один разговор. Блин, как они задолбали-то... Сам нихрена ладу дать не могу, так эти ещё лезут со своими проблемками. Им-то чего? Играй себе да играй, стучи в барабаны, струны дёргай. А тут — думать надо. Башка аж трещит...

— Медс, такая тема, — заюлил Рома, и я внутренне приободрился. Без наезда начал, значит, умолять будет. — Короче. Вивьен, типа, это — от Гроя убежала. Он её, типа, ищет.

— Ну, и чё? — пожал я плечами. — Пусть ищет, если больше заняться нечем. Хотя зачем глиномесу баба — в душе недоумеваю.

— Она безвольная ж, — продолжал Ромыч. — Типа, он её позовёт, как меня не будет — она и пойдёт к нему.

— Да все бабы такие, — махнул я ложкой.

— Да ни фига! — возмутился Рома.

— Забьёмся?

— На косарь — хоть щас.

— Без проблем. Назови любую бабу — через неделю моя будет.

Рома назвал. Я смущённо откашлялся...

— Чё? Слабо, да? — обрадовался Рома.

— Ну, ты, это... Присциллу?

— А чё?

— Она ж с Доном.

— И чё? Боишься, что он тебе вломит? Не боись, Колян его вынесет, еслифчё.

— Так-то да. Но Дон — мой друг. Так... так не делается.

— Херасе — друг! — всплеснул руками Рома. — А чё он нас тогда поиграть не пускает, а? Чё он с тобой не здоровается даже?

— Ну подговнили мы ему, знаешь! — завёлся уже и я тоже. — Что мне теперь — пойти из принципа бабу его чпокнуть? Выбери другую!

— Экси! — хихикнула Вивьен.

— Я тебе башку щас оторву! — подскочил я. — Вы чё, стебаться припёрлись?

— А, да не, — тут же переключился Рома. — Такая тема. Ты же тут самый такой прокачанный в плане воли. Скажи ей, чтобы она со мной была?

Я секунд десять тупо моргал на Рому. В смысле — перепрограммировать ему Вивьен, что ли? Серьёзно?

— Ром, это так не работает.

— В смысле? Ты ж не пробовал!

— Дык... Тысячелетия истории уже всё перепробовали. Джульетте, вон, говорили — херли ты, дура мозга е**шь, выходи за Париса. А она? Зарезалась нафиг, но замуж — так и не пошла.