Жизнь, какой мы ее знали - Сьюзан Бет Пфеффер Страница 5

Тут я задумалась обо всех людях в прошлом, которые наблюдали комету Галлея и не знали, что это такое, а видели только нечто устрашающее и вдохновляющее. На какую-то долю секунды я оказалась средневековым подростком, глядящим в небо и изумляющимся его скрытым тайнам, или ацтеком, или апачем. На это крошечное мгновение я стала каждым шестнадцатилетним человеком в истории, не знающим, какое будущее предвещают мне небеса.

А потом они столкнулись. И хотя мы знали, что это произойдет, все были в шоке, когда астероид на самом деле врезался в Луну. В нашу Луну. Мне кажется, в эту секунду все осознали, что это Наша Луна, и что если произошла атака на нее, то это атака и на нас.

А может, никто ничего такого не осознал. Я только знаю, что большинство людей на улице возбужденно зашумели, но потом все замолчали, а какая-то женщина в нескольких домах от нас закричала «О боже!», и люди заголосили «Что? Как?», словно кто-то здесь мог ответить.

Понятно, что все эти астрономы, которых мы слушали час назад по CNN, могут объяснить, что случилось, и как, и почему, и они наверняка будут объяснять это сегодня, и завтра, и поди все время до следующего «большого события». И ясно, что сама я не могу ничего объяснить, потому что на самом деле не знаю, что произошло, и уж тем более почему.

Но луна уже не была половинкой. Она была вся не такая, под каким-то кривым углом, и видно было три четверти, и она стала больше, намного больше, как в момент восхода над горизонтом, только она не всходила. Она была пришлепнута посреди неба, слишком большая, слишком заметная. Можно было даже без бинокля разглядеть очертания кратеров, которые раньше я только в Мэттов телескоп и видела.

Непохоже было, чтобы в космос отлетел какой-то ее кусок. И мы, конечно, не слышали звука столкновения, но непохоже было, что астероид прилетел четко в центр Луны. А было похоже на игру в шарики, когда один шар бьет другой, и тот укатывается по диагонали.

Это все еще была наша луна, и она все еще представляла собой большой кусок мертвого камня в небе, но больше не казалась привычной и безопасной. Она наводила ужас, и чувствовалось, как вокруг поднимается паника. Некоторые люди помчались к своим машинам и куда-то поехали. Другие начали молиться или плакать. В одном доме принялись петь американский гимн.

– Позвоню-ка я Мэтту, – сказала мама, словно это была самая естественная вещь в мире. – Пошли, ребята. Посмотрим, что скажет CNN.

– Мам, это конец света? – спросил Джонни, подхватив блюдо с печеньками и запихивая одну в рот.

– Нет, не он, – ответила мама, складывая шезлонг и относя его к дому. – И да, завтра тебе нужно идти в школу.

Мы все посмеялись. Я как раз размышляла об этом же.

Джонни убрал печенье и включил телевизор. Только там не было никакого CNN.

– Может, я ошибаюсь, – сказала мама. – Может, и правда миру конец.

– Попробовать «Фокс Ньюс» ^[4]? – спросила я.

Маму передернуло.

– Мы еще не настолько в отчаянном положении, – сказала она. – Попробуй какое-нибудь кабельное. Наверняка везде есть свои астрономы.

Большинство каналов не работало, но наш местный, кажется, транслировал NBC из Филадельфии. Даже это было странно, потому что у нас обычно Нью-Йорк.

Мама все пыталась дозвониться на мобильный Мэтта, однако безуспешно. Репортеры из Филадельфии знали ненамного больше нашего, хотя они сообщили о случаях грабежа и массовой панике на улицах.

– Иди проверь, что там творится, – сказала мне мама, и я вышла из дома. Видно было мерцание телика миссис Несбитт, и на чьем-то заднем дворе продолжалась молитва, но вопли прекратились.

Я заставила себя посмотреть на Луну. Мне было страшно, что она еще увеличилась, что она приближается к Земле и скоро раздавит нас всех до смерти, но на вид она осталась такого же размера. Однако была по-прежнему не там, словно ее уронили набок, и все так же чересчур велика для ночного неба. И все еще три четверти.

– Мобильный не работает! – закричал кто-то дальше по улице, и в голосе слышалось то же, что ощутили мы, когда не стало CNN: цивилизации больше нет.

– Проверь свой мобильный, – сказала я маме, вернувшись в дом, и она проверила, и у нее он тоже не работал.

– Похоже, в этой части страны их вырубило, – сказала она.

– Я уверена, что с Мэттом все хорошо, – проговорила я. – Посмотрю-ка почту, вдруг он послал письмо с ноута.

И я залезла в Интернет, точнее попыталась залезть в Интернет – ведь связи-то не было.

– С ним все хорошо, – повторила мама, когда я сообщила ей об этом. – Нет никаких оснований думать, что с ним не все в порядке. Луна там, где и должна быть. Мэтт позвонит, когда появится возможность.

За весь вечер это были единственное мамино предсказание, которое в итоге сбылось. Потому что минут через десять зазвонил телефон, и это был Мэтт.

– Я не могу долго разговаривать, – сказал он. – Звоню из таксофона, и тут за мной очередь. Просто хотел узнать, как вы там, и сообщить, что у меня все нормально.

– А где ты? – спросила мама.

– В центре, – ответил Мэтт. – Как только стало ясно, что мобильные не работают, многие поехали в город позвонить. Завтра поговорим, когда это безумие слегка уляжется.

– Будь осторожен, – сказала мама, и Мэтт обещал, что будет.

По-моему, как раз тогда Джонни спросил, можно ли позвонить папе, и мама принялась дозваниваться. Но телефонные линии везде как с ума посходили. Я предложила позвонить бабушке в Лас-Вегас, но и это у нас не вышло.

Мы уселись перед телевизором – посмотреть, что происходит во всем остальном мире. Самый смешной момент был, когда мы обе с мамой одновременно подорвались за печеньем с шоколадной крошкой. Я опередила ее, принесла блюдо. И все прямо набросились на угощение. Мама съедала печеньку, сидела неподвижно несколько минут, потом шла звонить папе или бабушке. Джонни, у которого в норме отлично получается ограничивать себя в сладком, безостановочно набивал рот. Я бы съела целую коробку шоколада, если б таковая нашлась в доме.

Телик то показывал, то нет, а кабельное телевидение так и не заработало. Наконец Джонни догадался притащить радиоприемник, и мы включили его. Ни одного канала из Нью-Йорка не нашли, но Филадельфия вещала устойчиво.

Поначалу информации у них было не больше, чем у нас. В луну врезался астероид, как нам и говорили. Однако расчеты где-то оказались неверны.

Но, прежде чем какой-нибудь астроном смог прийти и объяснить, в чем именно дело, прозвучала сводка новостей. Мы сперва услышали ее по радио, но потом появилась приличная телесвязь, и радио выключили.

Человек, который вел трансляцию, наверно, слушал сообщение через маленький наушник у себя в ухе, потому что он на самом деле побледнел и сказал: