Алмазный город - Франческа Флорес Страница 5

Деталь шкатулки, полная монет, еще не успела опуститься на дно ее кармана, а ювелир уже исчез у себя в задней комнате, чтобы проверить подлинность товара. Аина метнула краткий взгляд на привратницу. Та так же быстро приоткрыла полу жакета. С внутренней стороны блеснула рукоятка пистолета. Намек понят. Попытка скрыться с места сделки прежде, чем ювелир закончит свое дело, – выстрел без предупреждения.

Наконец хозяин вернулся и поманил ее ближе к себе, успев нервно обвести глазами магазин – нет ли соглядатаев? Затем отрывисто прошептал:

– Хочешь как следует заработать, в следующий раз приноси черный алмаз. Самый редкий. Самый красивый. Получишь впятеро больше.

Аина поморщилась. Дело понятное – Стальные бароны измеряют ценность алмазов их красотой, а не пользой для религиозных обрядов, веками проводимых народом. Для них драгоценный камень – показатель не глубины веры, а глубины кармана. Того, сколько в нем помещается монет. Но она кивнула, решив запомнить этот заказ, и поспешно – разве что не бегом – покинула магазин.

Обратная дорога до Кучи отняла полчаса. Пульс все еще стучал у нее в ушах. Собираясь на дело, она никогда так не нервничала. Но торговля алмазами – совсем другое. Не вынимая руку из кармана, она коснулась коробочки с монетами и резко встряхнула ее. Тяжелая. Теперь остается вернуться домой, забрать гонорар за убийство булочника, дождаться, когда утром откроются банки, и внести деньги на счет. Банкам она доверяла не до конца, но уж во всяком случае больше, чем тайникам под матрасом в доме, сплошь населенном уголовными преступниками.

Ее приветствовали другие бандиты – за поясами ножи, мускулистые конечности – в татуировках. Эти мужчины и женщины платили ее шефу дань за право работать близ его логова, и все они знали: именно она – его клинок, его карающая длань. За долгие годы они успели присвоить шефу массу прозвищ: он у них и Король на Крови, и Кошмар из Дурозвов. А после одного случая, когда Аина вместе с другими его подручными лично видела, как босс в буквальном смысле вырвал глаз человеку, посмевшему шпионить за ним, тот стал известен еще и как Хирург. Но она все же предпочитала его настоящее имя.

Особняк Коля Павела стоял на берегу реки Минос, огибавшей город своим течением. Хозяин окрестил его Хаймом. На родном дурозвинском языке его родителей это слово, собственно, обозначало «дом». Хайм был и «торговым домом» – так назывались подпольные предприятия, подобные конторе Коля, которые предоставляли криминальные услуги по определенному прейскуранту. Поместье успело прийти в упадок, и это неудивительно – его возвели еще в те времена, когда богачи любили селиться на речном берегу, задолго до того, как вечный грохот поездов и запах гари из труб паровозов стали невыносимы для их нежного слуха и обоняния. Виноградные лозы почти снизу доверху увивали просторную двухэтажную усадьбу с зарешеченными окнами. Плотные заросли ив теснились вдоль голых белоснежных стен и узкой бетонной дорожки от поворота с улицы до тяжелых дубовых дверей. Со стороны Хайм производил впечатление обители сказочных чудовищ, только вот чудовища в нем жили настоящие.

Двое охранников Коля в постоянной боевой готовности всегда дежурили на крыше и сейчас, конечно, уже засекли Аину, хоть та и не могла их видеть. Ей было не до них – она внимательно всматривалась в почву под ногами. Под комками грязи необычной формы скрывались мины. По дороге через двор девушка обезвредила пару ловушек на деревьях, где крепились ножи, нацеленные в лицо незваным гостям, и благополучно скользнула в парадную дверь. Сверху доносился гул голосов, но в нижнем коридоре царили холод и тишина. Вот он, ее единственный родной дом за всю жизнь…

Аина поднялась на второй этаж, где делила комнату с тремя соседями, как и она, служившими Колю за плату, кров и покровительство. Первая, Таннис, тоже убийца, когда-то тайком пробралась в город на лодке из Каийана и влилась в ряды старой банды Коля. Позже он лично отобрал ее в ряды новой. Второго, шпиона по имени Мазир, шеф подобрал в каком-то игорном притоне, где выискивал карточных шулеров. Третья, Мирран, промышляла ограблениями банков и богатых особняков в одиночку до тех пор, пока Коль не пригласил ее к себе. Он, кстати, никогда не использовал в речи слов вроде «убийца», «шпион», «воровка». Для него все они были Клинками, Тенями, Лисицами… Что ж: его дом, его бизнес, его правила – его и титулы.

Через окно в спальню ворвался холодный ветерок. Там не оказалось никого, кроме спавшей на своей кровати Таннис. Аина наконец переоделась и смыла с себя всю запекшуюся кровь. При свете свечи тщательно осмотрела свое соломенное ложе – не подсадил ли кто тарантула, не подложил ли заряженный ствол под простыню в ее отсутствие? Как угрозу или просто шутки ради… Затем села на постель и достала коробочку с монетами.

Ровно тысяча корсов. На аверсе каждой монеты, как полагается, герб их страны, Шумеранда: меч и кирка, скрещенные на каменной плите. Затаив дыхание, перебрала все серебряные полтинники и золотые сотенные. От этого на душе стало покойнее – чего-то она все-таки в этой жизни достигла. Пока ее банковский счет полон, снова голодать в подворотне не придется.

Вдруг скрипнула дверь, и от этого зловещего звука девушка едва не подпрыгнула. Едва успев сунуть коробочку в карман, она помертвела лицом и подняла глаза. На пороге стоял Коль Павел, Король на Крови.

Шесть лет Аина прожила под его крышей, но этот холодный взгляд по-прежнему наполнял все ее существо странной смесью страха и восхищения. Поймавший на себе такой взгляд уже не сомневался – вот тот самый человек, который уничтожил в городе всех конкурентов и очистил территорию от самого духа сопротивления. Тот, кто способен ломать голыми руками шеи и обращать в паническое бегство взрослых сильных мужчин одним своим появлением на полутемной улице. Но – также и тот, кто дает приют сиротам и изгоям; по крайней мере, до тех пор, пока они ему полезны. Интересно, подумала она, не может ли он как-то разглядеть предательские монеты сквозь ее куртку?

– Аина, – раздался в тишине непроницаемый голос, – пойдем со мной.