Освобождение Ирландии - Александр Харников Страница 5

Воспользовавшись первой же оказией, я выехал в Константинополь, где прямиком отправился в госпиталь МЧС. Увидев меня, Ольга завизжала от радости, но я, переговорив с ней для приличия минут десять о том о сем, попросил дочку найти возможность и устроить мне встречу с канцлером Югороссии.

Ольга, которая после моих слов немного обиделась на меня за мою холодность и даже надула свои прекрасные пухленькие губки, видимо, поняв, что у меня действительно имеется важное дело к господину Тамбовцеву, кивнула мне и, попросив немного обождать ее, вышла из своей комнатушки. Я же прилег на кушетку в ее комнате и незаметно для себя задремал.

Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел донельзя довольную Ольгу.

— Папб, — сказала она, — господин Тамбовцев велел передать тебе, что он будет очень рад увидеть прославленного воина, сына великого русского поэта. Он сейчас находится в парке — это недалеко от госпиталя. Идем быстрее туда — не стоит заставлять ждать такого уважаемого и занятого человека.

Я быстро привел себя в порядок и с некоторым волнением отправился вместе с Ольгой в хорошо знакомый мне парк. Там на одной из скамеечек сидел пожилой седовласый мужчина, одетый, как и многие югороссы, в пятнистую военную форму без погон. Он задумчиво смотрел куда-то вдаль и заметил нас с Ольгой лишь тогда, когда мы подошли к нему совсем близко.

— День добрый, Александр Александрович, — первым поприветствовал он меня, — я давно мечтал познакомиться с вами, только вот все никак не мог найти для этого времени. А вот с вашей дочерью мы старые друзья. Она замечательная девушка, большая умница и, как мне кажется, в будущем может стать хорошим врачом.

Мне было приятно услышать добрые слова, сказанные югоросским канцлером о моей любимой доченьке. В свою очередь, я поблагодарил господина Тамбовцева за заботу, которую он оказывает Ольге. После обмена комплиментами Александр Васильевич предложил мне присесть рядом с ним и выразительно посмотрел на Ольгу, переминавшуюся с ноги на ногу. Та сразу все поняла и, извинившись, отправилась по своим делам.

Когда белый сестринский халат дочери скрылся из виду в глубине аллеи сада, господин Тамбовцев вопросительно посмотрел на меня. Сейчас он уже не был похож на добренького дедушку, гревшего свои косточки на лавочке в саду. От его взгляда мне стало немного не по себе. Я вздохнул, словно перед прыжком в воду, и начал излагать ему свою просьбу.

— Александр Васильевич, — сказал я, — до меня дошли слухи о том, что с помощью Югороссии ирландские инсургенты готовятся начать борьбу за освобождение своей родины от британского владычества. Это так?

Господин Тамбовцев, глядя мне в глаза, кивнул своей лысеющей головой.

— Да, Александр Александрович, — ответил он, — слухи, которые дошли до вас, соответствуют истине. Мы действительно оказываем помощь ирландским патриотам в их борьбе. Естественно, Югороссия не афиширует это, хотя мы находимся в вооруженном противостоянии с Британией. Вы ведь слышали, что не так давно наши войска захватили английскую твердыню на Средиземном море — неприступную крепость Гибралтар. Но война с британцами продолжается. Вполне естественно, что враги Туманного Альбиона тут же становятся нашими друзьями. Это что касаемо ирландских патриотов.

— Но, Александр Васильевич, — я почувствовал, что хотя господин Тамбовцев говорит со мной вполне откровенно, но все же о чем-то умалчивает, — как я слышал, некоторые офицеры Русской императорской армии в качестве волонтеров отправились куда-то в район Вест-Индии, чтобы там присоединиться к инсургентам.

Канцлер хмыкнул и покачал головой.

— Правильно говорил когда-то папа Мюллер: «Что знают двое, то знает и свинья»… Я не буду у вас выпытывать, Александр Александрович — от кого вы узнали такие подробности, а лишь попрошу вас больше никому не говорить о том, что вы мне только что сказали.

Я не стал спрашивать у господина Тамбовцева — кто такой «папа Мюллер». Понятно было, что это какой-то немец, но как я слышал, Мюллеров в Германии полным-полно.

— Александр Васильевич, — ответил я, — я все прекрасно понимаю и буду нем, как рыба. Но мне хотелось бы стать одним из волонтеров и вместе с ирландцами сразиться с англичанами. Если мы пришли на помощь болгарам, которых безжалостно истребляли турки, то почему бы нам не помочь и бедным ирландцам?

Господин Тамбовцев внимательно посмотрел на меня.

— Александр Александрович, вы понимаете, что наши волонтеры отправляются не на загородную прогулку, а на войну? А там стреляют и, бывает, убивают.

Кровь мне бросилась в лицо. Неужели канцлер Югороссии считает меня трусом?! Меня, боевого офицера, не рад смотревшего в лицо смерти!

Господин Тамбовцев, видимо, поняв, что невольно обидел меня, извинился за свои слова и одобрительно похлопал меня по плечу.

— Не сердитесь, Александр Александрович, — примирительно произнес он. — Я вижу, что вы тщательно обдумали все, прежде чем обратиться ко мне с такой просьбой. Я готов вам помочь. Вы напишите прошение на имя государя и отдайте его мне. Обещаю сегодня же передать его в Петербург. Со своей стороны я походатайствую за вас перед императором. Думаю, что он не откажет мне в моей просьбе. А вы пока можете на пару дней остановиться в нашей гостинице при дворце. Отдохните, еще раз обдумайте все, поговорите с вашей дочерью. Помните только, что ей не стоит ничего знать о том, о чем мы с вами сейчас беседовали. А я свяжусь с командиром вашей дивизии бароном Раденом и предупрежу его о том, что вы немного у нас задержитесь. Если же ваш вопрос будет решен положительно, я обещаю вам, что с первым же транспортом, следующим в Гавану, отправлю вас туда, где готовятся отряды инсургентов. Кстати, там вы сможете познакомиться с женихом Оленьки.

Господин Тамбовцев встал со скамейки, показывая, что наша с ним беседа закончилась. Я знал, что канцлера Югороссии сегодня ждет еще немало дел, и попрощался с ним, поблагодарив за ту помощь, которую он мне обещал оказать.

Он отправился во дворец, а я — к своей любимой дочери, которая, как я знал, с нетерпением ждала меня в своей комнатке при госпитале МЧС.

22 (10) февраля 1878 года, полдень. Басра.

Полковник Вячеслав Николаевич Бережной

Басра и Бендер-Аббас, в котором сейчас обосновался наш флот, — две ключевые точки, позволяющие контролировать богатый нефтью и природным газом Персидский залив. Нет никаких сомнений, что научно-техническое развитие в этом варианте истории будет резко ускорено и все это богатство будет востребовано куда раньше, чем в нашем прошлом. Так что: «что с бою взято, то свято», или же: «куда ступила нога русского солдата, то уже наша земля». И обосновываемся мы в Басре если не на века, то, во всяком случае, надолго.

Басра, Бендер-Аббас и в недалеком будущем Цейлон, это всего лишь меры, позволяющие России твердо встать на берегу Индийского океана, так же, как она уже стоит на берегах Атлантического и Тихого океанов. Устье реки Шатт-эль-Араб, образующейся при слиянии Тигра и Евфрата — это не только богатейшие нефтяные месторождения, но еще и важнейший в регионе узел транспортных коммуникаций, где пересекаются торговые пути из Персии в Аравию и из Персидского залива, то есть Индии и Китая, в Сирию, а затем в Европу.