Случайный мир - Максим Заболотских Страница 5

– Пить, – еле выдавил из себя раненый и тут же зашелся прерывистым кашлем, похожим скорее на собачий лай. С каждым новым приступом тело его содрогалось, выплескивая на землю новую порцию крови.

Ксермет молча отошел к реке, набрал в шлем воды и вернулся к умирающему. Затем он поднес шлем к его губам, придерживая сзади за голову, и попробовал дать ему напиться. Сделав один глоток, юноша вновь зашелся приступом кашля. Вдруг его глаза расширились, как будто он только что вспомнил что-то очень важное. Юноша попытался что-то сказать, но неуместный кашель никак не унимался, не давая ему произнести ни слова.

Ксермет тайком достал из-за пазухи нож, намереваясь раз и навсегда положить конец его страданиям. Когда Ксермет уже приготовился перерезать ему горло, юноша вдруг одолел предательский кашель и что-то прохрипел. Одновременно он начал судорожно дергать себя за запястье, и Ксермет увидел, что он пытается расстегнуть толстый металлический браслет.

– Возьми. Его, – прошептал юноша, с каждым словом выплевывая наружу свежий сгусток крови. – Он не может. Пропасть. Со мной.

Ксермет склонился рядом с умирающим и помог ему расстегнуть браслет.

– Я сохраню его, не волнуйся.

– Спасибо. Тебе. Он придет скоро. Он знает. Он найдет. Но ее нет на месте. Нет.

На этих словах юноша вновь зашелся кашлем, который согнул его пополам.

– Да укажет тебе путь звездная колесница, – тихо произнес Ксермет и привычным резким движением полоснул ему ножом по горлу.

Сквозь тело юноши пробежали последние судороги, и он замер. Ксермет вытер лезвие о рукав. И все-таки какое знакомое лицо…

Покрутив браслет в руках, он совсем было собрался бросить его на землю, но вдруг понял, что вещица эта ему нравится. Браслет состоял из толстых матово-черных пластин и производил впечатление изделия если и не дорогого, то особенного. Ксермет защелкнул его на запястье и задумчиво уставился в даль.

В узком ущелье, из которого их легион вышел сегодня утром, к небу поднимались дымящие языки пламени. Обоз горит. Только без жратвы сейчас остаться для полного счастья. Вокруг огня копошились едва различимые фигурки. Может, еще потушат – все же речка неподалеку.

Просчитались. Сильно просчитались. Даже представить трудно, каковы потери. Он перевел взгляд в сторону дубовой рощи, за которой был поднят огромный гакрукский королевский флаг с изображением красной змеи на отвесном утесе. Рядом развевалось акамарское знамя с синим тритоном на фоне бушующего моря. Вокруг уже стояло несколько палаток. Новый лагерь ставят. Еще повоюем.

Ксермет вдруг понял, что ужасно устал. Он уселся на землю рядом с трупом юноши и оперся спиной о камень. Такое соседство его совершенно не смущало. Ксермет не чувствовал ни сожаления, ни грусти. Он вообще мало что чувствовал в последние годы. В тот день, когда покинул родной дом, он ощущал безграничное отчаяние. Несколько последующих лет прошли под знаменем жажды мести. Пару лет назад желание мести сменилось чувством безысходности. Сегодня ему было просто все равно.

Ксермет начал перебирать в голове события последних дней, столь похожих один на другой: ранний подъем, сборы, долгий марш до самого вечера, установка лагеря, ночлег. Короткая беспокойная ночь, прерывистый сон, ночные дежурства и… все заново.

Гакрукский Пурпурный легион долгое время патрулировал южную границу королевства, вернее, той его малой части, которая все еще оставалась под контролем. Около месяца назад они получили приказ оставить позиции и немедленно выдвинуться к месту дислокации королевской армии. Согласно обрывочным сведениям, Бекрус, король Гакруксии, стягивал все силы, какие только можно, в район долины Омо.

Маневр, безусловно, был рискованным, но терять больше было нечего. Да и защищать теперь особо нечего. Страна лежала в руинах. Во время марша среди легионеров ходили слухи, что Бекрус планирует атаку на нексус. Ну что ж, почему бы и не попробовать. Несколько лет уже прячемся в горах, как крысы, пытаясь удержать этот клочок земли. Сколько еще продержится Гакруксия? Год? Два? Да хоть все десять, все равно рано или поздно враг и досюда доберется. Нет, уж лучше действительно попробовать, рискнуть, пусть даже это будет последняя попытка.

Пару дней назад легион достиг Ондара, древней столицы королевства. Вернее, ее руин. На месте некогда великого города с населением в более чем двадцать тысяч теперь стояли разбитые остовы сгоревших домов. На подъездах к городу Ксермет вспоминал о своем первом визите сюда. Было это так давно, что ему казалось, будто происходило все не здесь, не в этой жизни и уж точно не с ним. Впрочем, довоенное прошлое давно уже утратило для Ксермета какую-либо связь с реальностью и в памяти было скорее похоже на истории из некогда прочитанных книг.

В тот далекий день отец Ксермета дедж Зандр, как обычно, отправился в Ондар на ежегодный праздник в честь дня рождения короля. Он был наместником Саифии, небольшой, но значимой провинции километрах в двухстах к югу от столицы, на самом берегу моря. Ксермет, будучи мальчишкой двенадцати лет, долго упрашивал отца взять его с собой, и в конце концов дедж Зандр сдался. Ксермет не мог поверить своему счастью – этот визит должен был стать первым его путешествием за пределы родной провинции.

Всю дорогу до столицы Ксермет с жадностью разглядывал окрестности. Все было как будто таким же, как до́ма, но в то же время и совершенно иным. Деревенские хижины построены из толстых цельных бревен, а не из отесанных досок, как до́ма, плетни вокруг хозяйств сменились острыми частоколами. Вокруг были все те же холопы, но разговаривали они на непривычном диалекте, странно растягивая слова и называя некоторые вещи какими-то неизвестными именами.

Их небольшой отряд из двух десятков всадников миновал несколько замков, каждый из которых был выше и больше предыдущего. Родной замок, в котором Ксермет вырос, казался ему теперь маленьким и незначительным. А ведь он всегда восхищался его высокими неприступными стенами, грозно нависающими над отвесной скалой, уходящей в вечно бушующее море… Ксермет был настолько поражен увиденным, что за всю дорогу практически не сказал ни слова и лишь время от времени искоса поглядывал на отца во главе процессии.

На третий день пути они почти добрались до Ондара. В этом месте несколько дорог сходились вместе, и кругом царило неописуемое оживление. Предприимчивые торговцы и холопы то и дело приближались к их отряду, предлагая напитки, закуски и ночлег. Вскоре они нагнали другой отряд, раза в три превосходивший по численности их собственный. Когда отец Ксермета заметил треугольные знамена с изображением белого ястреба с тремя лапами, он неожиданно для всех издал громкий боевой клич и пустился в галоп.

Тучный седой воин во главе отряда резко развернул свою лошадь и схватился за рукоятку меча. Солдаты, сопровождавшие его, моментально последовали его примеру. Озадаченные воины отца Ксермета подняли щиты и со скрежетом достали мечи из ножен. Холопы с громкими криками бросились врассыпную. Ксермет похолодел от страха. Он робко вытащил свой меч и невольно придержал коня, подавшись чуть назад.