Мир - Наталья Мар Страница 49

– Алливея… – прочитал андроид и в недоумении глянул на Лешью. – Но здесь нет колец. Вообще нет, обычный шар.

– Совершенно верно! Неужели Вы не задавались вопросом, как здесь вообще могла зародиться жизнь? Как здесь жили до подключения якорей? Все до безобразия просто. До испытания реле, которое устроил здесь еще дед Хмерса, Алливея была, как все. Прозаична, как биокисель. Смотрите на подписи в углу документа.

– Зури не сразу пустили в ход Брану. Черт… – Эйден порадовал магнума живым блеском красной радужки. – Ну, конечно, он же не хотел умереть из-за опечатки! Сейчас это кажется таким логичным. Поразительно, как же я сам не догадался, что Брана не могла быть первой? За тысячу лет до этого Хамияр Зури использовал Алливею в эксперименте по прыжку и удержанию в гиперпространстве.

– Это была планета из соседней звездной системы. Населенная тихими безоружными растениями. Эксперимент прошел, мягко скажем, неудачно. Планета прыгнула в гиперпространство, но не удержалась в нем и выскочила здесь, – Лешью ткнул кончиком педипальпы в карту, где теперь крутились алливейские бублики. – Навигатор ошибся и не вернул ее домой, послал в систему, на 99 процентов похожую. Ядро коллапсировало до черной дыры – микроскопической, как игольное ушко, но мощной – а кору разнесло по орбите. Образовались два природных кольца: это и атмосферное.

– Два? А жилое кольцо откуда взялось?

– Это погибшая цивилизация алливейцев. Вы же знаете, после смерти они становятся растениями. Их тела, их дома и города… вся их прежняя жизнь легла под ноги плодородной почвой. Выжили тогда единицы. Установили якоря гравитации, долго возрождали новые поколения… и старались не вспоминать о трагедии. Как только мы оказались тут и нашли эти документы… то принялись искать остатки реле.

– Оно же все равно не работало, как надо.

– Нам это казалось мелочью. Мы поняли, что магнетары управляются с того же реле и только из гирерпространства! Как только объект размером с планету задерживается в кармане дольше, чем на минуту, он получает власть над цепью нейтронных звезд! Конечно, мы тут же предложили алливейцам защиту от имперцев в обмен на материальную поддержку. Мы перевезли сюда лучших инженеров из повстанцев. Мы заимели время и средства для поисков и новых экспериментов.

Шчер умолк, залпом допивая стрихито. Он умело использовал эти секунды, чтобы довести любопытство гостя до крайности.

– Удивите же меня, – Эйден позвякивал сталью по бокалу, затаив дыхание. – У Вас хорошо получается.

– Год назад мы пришли в отчаяние. Мы нашли реле. Мы исправили ошибки двухтысячелетней давности. Но не могли его запустить! В последний момент обнаружилось, что для этого нужны двое: маг и жрица Диастимы.

Он достал из-за пазухи еще одну пластину и бережно, словно капсюль-детонатор, передал ее в руки синтетика. Эйден жадно пробежался взглядом по чертежам.

– Но в отличие от реле Харгена здесь нет стабилитрона. В момент скачка произойдет замыкание: мага и жрицу выбросит в открытый космос.

– Разве это проблема? Это ерунда по сравнению с тем, что мы понятия не имели, где добыть жрицу! Нам и нужна-то была всего одна! Билет в один конец. Но мы не могли искать ее открыто. Не давать же объявление, в самом деле: «Ищу единственную и неповторимую, согласную героически крякнуть за идею», бха-ха-ха! – Лешью едва не прослезился, но поразительно быстро вернул деловой тон. – Алливейцев мы тоже не могли задействовать в поисках. Дело в том, что реле перенесет в карман лишь третье кольцо. А значит, баланс гравитаций нарушится, и планету, вероятно, ждет катастрофа.

– Выходит, наша идея взаимной выгоды так и останется мечтой.

– Не спешите нас списывать, Ваше Величество, – Лешью взглянул на часы.

Удовлетворенно кивнув, он отпер черный ход, скрытый за переборкой, и дал знак андроиду идти следом. Коридор уводил резко вниз. По пути к ним присоединилась охрана. Вооруженные пауки лезли парами отовсюду: со стен, с потолка, из вентиляции и технических шлюзов, где и воздуха-то не было. Магнум снова заговорил на ходу, не оборачиваясь.

– Поиски долго были тщетными. Но на ловца и зверь бежит. Мы нашли и мага, для которого мучительная смерть в открытом космосе станет актом милосердия, и последнюю жрицу Диастимы.

Он встал перед бронированным люком. Высоким, в человеческий рост. Пока шчер вводил код разблокировки, то прикрывал панель даже от личной охраны. Всем телохранителям, кроме скорпиона и крестовика, было велено оставаться снаружи. Стеречь единственный выход.

Шчер задержал руку на затворе люка и обернулся.

– Можете себе представить, кто ею оказался?

– Исключено ввиду дефицита данных для анализа.

– Роботы, – снисходительно хмыкнул Лешью.

Они прошли в темный зал. Все три шчера обернулись людьми, чтобы разместиться вокруг широкого – во всю комнату – возвышения с массивным цоколем. Люцервер здесь мигал и потрескивал. То ли из-за его мистического света, то ли из-за благоговейной тишины возвышение напоминало жертвенный алтарь. В его центре были два больших резервуара. На первый взгляд, с водой.

Лешью указал наверх, где метрах в пяти над алтарем парил кокон из белой паутины. В самом его центре цепкие путы намертво обхватили Самину. Конечно, ее. Девушка слабо задергалась и повернула голову к вошедшим, но паутина только крепче сжалась, а новый пучок нитей охватил рот жрицы, усмиряя. Серые ленты вокруг кокона заволновались. Их прозрачные концы свесились вниз и болтались лохмотьями над водой.

«– Плохо, демон. Ты не справляешься в одиночку.

– И что теперь?

– Копируй себя. Ты свободен.

– Рехнулся? Ты никогда не разрешал… Мы поглотим тебя!

– Смелее, пока я не передумал».

Эйден смотрел вверх, пауки смотрели на Эйдена.

Легко спутать удивление и страх. Легко скрыть одно за другим. Эмоции скоротечны, и кто скажет наверняка: стало дыхание неглубоким или вовсе задержалось? Приоткрылись ли нижние веки? Дрожь это была или трепет предвкушения? Зрачок же расширяется в обоих случаях.

– Я знал, что удивлю Вас, – шчер обошел цоколь и взглянул на кокон. – Это Самина Зури, дочь Харгена. Никогда бы не подумал искать жрицу на самом верху! Нет, поговаривали, что когда-то Зури удочерил девчонку из бедной семьи, но за двадцать лет о ней никто и не вспоминал. На том суде, где она стояла в синем платье, я не поверил своим глазам. Но боже мой, Брана! Высший свет! Звезду достать легче! Я чуть не плакал… И вот она вдруг: сама падает мне в руки.

– Вы меня не удивили, магнум. Вы меня приятно шокировали, – хрипловато произнес Эйден.

Вот искреннюю улыбку с фальшивой не спутаешь. Большие скуловые и круговые мышцы глаз сократились, как только приподнялись уголки губ. Синтетик протянул руку к лентам, что ниспадали с кокона.

– Та самая Зури. Белая мышь, из-за которой меня свергли – и с небес, и с трона. Хвостиком махнула… И вот я разбит.