Бастард-2 - Александр Шавкунов Страница 48

Власть духовная крепка, как дамасская сталь! Укажи пальцем и тысячи фанатиков будут исполнять твою волю! Беспрекословно! Более того, с наслаждением! Любого несогласного они сами разорвут в клочья, ты даже не узнаешь, что такой человек был. Духовная власть пересиливает любые связи. Мать с улыбкой задушит детей, а они радостно бросят в костёр родителей!

Однако самое важное, такая власть не ослабевает со временем. Будь ты старик или полный сил мужчина, безразлично. Тебя будут окружать самые преданные люди, только и ждущие возможности исполнить твою волю, какой бы она ни была.

Проще говоря, Папа Римский предлагает фикцию власти.

Халиф криво ухмыльнулся, бедный франк не учёл, что власть физическая может легко задушить духовную, пока та не набрала мощь. В конце концов, правитель легко может стать и первосвященником, стяжав в руки ВСЮ Власть.

А сделка легко предоставляет такой шанс! Нужно просто завладеть мессией, вырастить его самому!

За спиной сдержанно откашлялись, халиф плавно обернулся и взглянул на высокого мужчину в чёрном. Бронзовая кожа, непропорционально длинные руки с мощными запястьями и пальцами. Почти круглая голова с коротким ёжиком волос, сидящая на змеиной шее. Узкие плечи и сухие, как дерево в пустыне, мышцы. Пхасингар поклонился, прижав ладони к центру груди.

— Господин, мы его нашли.

— Вот как и где он?

— Двигается к святой земле. По пути истребил нашу побочную ячейку у торгового пути. Однако, к нему в отряд затесалась послушница Кали. Задача облегчается значительно.

— Хорошо. — Сказал халиф, небрежно махнул кистью, отворачиваясь к столу. — Захвати его.

— А остальные?

— Можешь принести их в жертву своей Кали.

— Даже сына Князя славов?

— Плевать, теперь он для меня бесполезен.

— Будет исполнено. Я лично займусь этим делом.

Мужчина отступил в тень, несколько мгновений в темноте сверкали белки глаз, но и они исчезли. Халиф сдвинул блюдо с томлёным мясом, взял гроздь жёлтого винограда. Сорвал несколько ягод и выставил на скатерть в подобие боевого порядка.

Три виноградины помельче и напротив целая куча крупных. Задумчиво окружил тройку и взял две ягоды и бросил в рот. Последнюю поднял двумя пальцами, поднёс к глазам, как драгоценный камень и чуть сдавил. Кожица лопнула, выступила янтарная капля сока.

* * *

Крас вертится с кинжалом, как озлобленный хорёк. Уворачивается от ударов палкой, которую Орландо держит левой рукой. Волосы мальчишки слиплись от пота, глаза злобно сверкают. То и дело норовит проскользнуть под ударом и атаковать учителя. Орландо двигается размеренно, припоминая уроки Серкано. А после каждого пропущенного Красом тычка останавливается и детально поясняет, что следовало делать. Даже показывает.

За тренировкой из повозки наблюдает Калима и Винченцо. Молодой барон обнимает девушку за талию, норовит зарыться носом в густые волосы. Со стороны смотрятся семейной парой, наблюдающей за играми ребёнка. Их накрывает густая тень от скалы, справа в вялотекущую реку по брюхо зашли кони. Громко фыркают и потряхивают мокрыми гривами. Солнце клонится к закату, удлиняет тени и окрашивает мир в мягкие краски.

Крас отклонился от атаки в лоб, юркнул вперёд, прижимаясь к земле. Отскочил от вялого пинка и с радостным воплем прижал кинжал к бедру Орландо.

— Ха! Я сделал! Сделал! У меня получилось!

— Молодец! — С улыбкой сказал Орландо, правой рукой потрепал ученика по волосам. — Завтра нарастим скорость.

Лагерь расположили в зарослях кустарника на берегу реки. Крас повалился в мягкую траву, раскинув руки и ноги. Грудь часто вздымается, рубаха пропитана потом насквозь, липнет к телу, обрисовывая совсем недетские мускулы. Ещё пара лет и вырастет отличный боец, даже превосходный.

Орландо погнал ученика в реку, а сам вернулся выложенному камнями кострищу. Опустился на бревно, неведомо кем поставленное здесь ещё до их приезда. Достал из мешка полоску вяленого мяса, откусил, краем глаза наблюдая за парочкой в телеге. Калима воркует с Винченцо, по щенячьи заглядывает в глаза. Мечник остановил взгляд на шее и коснулся рукояти меча. Поправил ножны и вернулся к еде.

Доверия к бывшей душительнице нет, но убить её, после того как брат обещался оберегать и защищать, нельзя. Винченцо не оценит такой заботы. Придётся ждать, пока она проявит змеиное нутро.