Крадуш. Тёмные души - Ольга Болдырева Страница 48

– Твой смертный дружок… – эльфийка тихо и хрипло рассмеялась, – смазал меч какой-то дрянью. Добей меня, давай. Все равно осталось от силы полдня, может, день. Не хочу больше терпеть боль.

И снова в тоне сестры не было ни сожалений, ни мольбы, ни горечи. Даже просьба добить прозвучала так, будто Келебриэль милостиво дала мне разрешение.

Я вспомнил, как передал флакон с кураре Карелу. Даже не знал, что он успел воспользоваться ядом. Странно… если сестра не умерла сразу же от остановки дыхания, почему потом не излечилась?

– У тебя же были души, чтобы привести дела в порядок… не могло не быть! Ты украла амулеты, еду, лекарства! И объедки пропадали. Почему ты умираешь вот так… – Как именно, я не подобрал правильного определения – внезапно? Странно?

Я не представлял себе такой беспомощной сестру. Келебриэль всегда оставалась для меня непобедимым чудовищем. Тем самым драконом, затаившимся в пещере, украшенной скелетами убитых рыцарей.

– О! – Эльфийка некрасиво удивилась и попыталась сесть ровнее, отчего один из гнойников прорвался. По плечу засочилась темная и густая кровь. – Ты не знаешь? Действительно не знаешь? Я считала, что это твоя месть – отобрать мои вещи и бросить у помойки, чтобы я как следует помучилась перед смертью.

Не знаю, от чего меня передернуло больше: от мысли, что, по мнению сестры, я мог так поступить с ней, или от того, что она сама поступила бы так со мной.

Родная кровь… сказки о святости семьи хуже, чем о фее-крестной, которая мановением волшебной палочки устроит жизнь бедной сиротке, превратив ее в принцессу. Фея в данном случае гораздо реальнее, чем что-то значащее родство.

– По моей просьбе тебя искали эти дни… – сообщил я и сделал неуверенный шаг к Келебриэль.

На руках сестры не было перчаток, и она все еще оставалась опасной. Что-то мне подсказывало, что сил на последний рывок у эльфийки хватит. Поэтому я четко контролировал оставшееся расстояние.

– Думал, что ты сама сбежала и затаилась. Ждал удара в спину или еще каких-то действий. Что произошло?

Эльфийка с трудом повела плечами.

– Я направила весь резерв на борьбу с ядом и потеряла сознание. Видимо, ненадолго – меня куда-то тащили. Двое… – Келебриэль подавила очередной стон боли и поправила саму себя. – Или один сумасшедший. Он с кем-то говорил, но я не слышала ответов. Казалось, что я им нужна. В глаза ударил свет, они создали магический огонь, собираясь залечить рану, но увидели, как гниль расползается по телу. Голос сообщил, что я труп. Мол, глупая эльфийка переоценила оставшиеся силы и истратила то, что нельзя было трогать. И зря только забрали тело – я уже мертва. Но потом голос спохватился, что у меня в вещах есть души… Он точно знал о душах, Кериэль. Понимаешь? На кого мне еще было думать? Ранец забрали, меня бросили у помойки. От нее так воняло, что я немного пришла в себя. Даже смогла подняться. Поняла, что нахожусь у задней двери какого-то ресторана, отогнала кошек, забрала объедки и, пройдя чуть дальше, нашла это место. Поначалу мне даже показалось, что не все так плохо и голос ошибся – еще поборюсь. Я добралась до лавки, стащила амулеты, даже достала лекарства. Подумала, что теперь все наладится. Уж с амулетами я выкручусь! Но, оказалось, я истратила на борьбу с ядом всю душу, которую поглотила перед прибытием в город. Нечему стало поддерживать жизнь во мне. Гниль от раны быстро расползлась по всему телу. Оказывается, именно это происходит с эльфами, если вовремя не пополнить резерв. Мы разлагаемся заживо. Но я же не крадуш… убей хоть сотню людей – ни из кого не смогла бы вытащить душу. Даже Смерть не вижу, как ты. Еще и магия подстегнула заразу. Я успела дойти сюда, сесть и поняла, что больше не поднимусь. Хороший яд. И способ убивать хороший – так и передай своему дружку.

Тот, кто забрал Келебриэль, знал о душах? Действительно, легко подумать на меня. Если не догадываться, что в городе есть еще один эльф! И он ведь следил за мной – сам же сказал! А значит, Хвэста знал о погоне!

– Голос не показался тебе знакомым? – осторожно спросил я.

Сестра знала Риваэля. И довольно близко, если верить его словам.

Келебриэль криво и страшно улыбнулась.

– Неужели ты думаешь, что в тот момент я могла что-то анализировать и сравнивать? Голос был мужской – вот и все. Может, знакомый. Что с того? Думаешь, я потрачу последние минуты на то, чтобы помочь тебе? Предатель…

Сестра зашлась кашлем, сплевывая сгустки крови.

Мне стало обидно.

– И кого же я предал? – Я даже тон повысил от острого чувства несправедливости. – Первоземье? Крадушей? Владычицу? Ты считаешь, то, что происходит в лесу, нормально?! Мы чудовища! Я бы там все спалил, если бы только смог!

Келебриэль посмотрела на меня как-то странно.

– Идиот… Ты меня предал! Натворил глупостей. Убила бы, если бы дотянулась. И после этого ты остался любимчиком Владычицы. Она действительно хотела, чтобы мы вернули тебя живым. Слабака такого! Даже не смог меня сразу прикончить без глупых разговоров!

Если бы сейчас в меня ударила молния, я бы, наверное, и то меньше удивился. Какой любимчик? Какие глупости? И при чем здесь Келебриэль, наши отношения с которой даже близко не напоминали ничего похожего на отношения брата и сестры. Не хочет же она сказать, что сама собиралась сделать что-то подобное, а я испортил ее планы?!

Триада!

Если это такая уловка, чтобы я забылся и сделал несколько шагов вперед, – она сработала. Я стремительно приблизился к сестре, сдернул с плеч ранец и непослушными пальцами нащупал один из флаконов. Достал, едва не разбив. И, отметив, что попалась душа, в которой было около пяти лет, вытащил пробку и сунул флакон под нос Келебриэль.

– Пей! – почти приказал я. – Немедленно! А после поговорим, кто из нас слабак и идиот! Сама виновата в моих глупостях! Можно подумать, ты не видела, как меня корчит от работы крадуша, не слышала, как я кричу у себя в комнатах, возвращаясь с очередной охоты! Или хочешь сказать, ты не знала, что я не принес ни одной детской души и все, что я только добывал, уходило слугам, потому что считалось недостойной пищей для лордов высокой крови?!

Я едва не сорвал голос и, спохватившись, что вопли могли услышать на улице, заткнулся.

– Ненавижу тебя… – пробормотал я, помогая Келебриэль выпить душу.

И, убрав опустевший флакон обратно в ранец, занялся исцелением ран сестры.

Души едва хватило на то, чтобы остановить распространение гнили, и еще больше я влил своих сил, чтобы Келебриэль хотя бы перестала умирать. В обычное время такой мощью можно поднять сотню человек из коматозного состояния! Зато я узнал, что случится с перворожденным, если он до конца истратит жизнь, выменянную у Костлявой, и вовремя не поглотит свежую душу.

Наглядно и жутко…

В этот момент мне очень хотелось, чтобы резерв, который с появлением темных душ перестал пустеть, больше никогда не показал дно. Страшно вот так же, растратив силы, сгнить заживо.