Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах Страница 48

- Ты жив! - сказала она, замерев от неожиданности.

- Это очевидно, - улыбнулся он.

- Знаешь, - улыбнулась она, - я рада.

- А уж я-то, как рад! - расхохотался каплей.

- А ты, Варвара, - добавил, отсмеявшись, - ты просто что-то с чем-то! Нервы у тебя железные или что, но ты его сделала, гардемарин. Хотя и злостно нарушила мой приказ.

- Наложишь взыскание? - Она не помнила, как получилось, что они перешли на "ты", но ей это неожиданно понравилось.

- Надо бы, наверное... - пожал он плечами.

- И как именно? - она понимала, как это выглядит со стороны, вернее, определенно знала, что заигрывает с каплеем, как какая-нибудь провинциальная кокотка, но уже не могла остановиться. Ее попросту несло.

- Ремнем по мягкому месту? - прищурился более опытный в подобного рода играх каплей.

- Месье, знает толк в извращениях! - процитировала она старый анекдот, и сама же вдруг заржала, не удержав в себе рвущийся наружу истерический смех.

- Отпускает? - неожиданно серьезно спросил Шкловский, и Ара поняла, что с ней едва не приключилась самая настоящая бабская истерика. Или действительно приключилась, ведь не железная же она, в самом деле!

- Черт, - сказала она, с трудом проталкивая слова через схваченное спазмом горло. - Черт! Не смотри! Сейчас... разревусь...

- Это нормально! - успокоил ее Шкловский. - Ты это, похоже, два дня держала в себе. А сейчас начинает отпускать. Дело житейское.

Помолчал, глядя на нее в рассеянном свете выкрашенного в синий цвет фонаря, потом осторожно обнял за плечо и потянул за собой:

- Пойдем-ка, гардемарин! Давай, давай! Не стесняйся. Сейчас мы тебя приведем в порядок. Негоже, знаешь ли, герою Себерии ходить с заплаканным лицом. При мне можно, при других не стоит!

- Я не герой, - попробовала возразить Ара.

- Конечно герой! - остановил ее Шкловский. - Идти можешь или тебя отнести? Ты махонькая, я смогу.

"Он сможет... Большой, сильный... А на руках у мужчины, наверное, хорошо..."

- Нет, спасибо, - помотала она головой, отгоняя непрошенные мысли. - Не стоит. Я сама.

- А куда мы идем? - спросила, немного отдышавшись.

- Сейчас узнаем.

Увлекаемая сильной рукой капитана Шкловского, Ара прошла вместе с ним практически через весь поселок, а целью их похода оказался маленький домик, сложенный из дикого камня. Он стоял на краю леса, отделенный от тайги лишь довольно широким ручьем.

- Сейчас, - обнадежил ее капитан. - Думаю, мы пришли вовремя и не опоздали.

- Куда? - поинтересовалась Ара.

- Сюда, - указал он на дверь.

Они вошли в дом. В комнате, занимавшей весь первый этаж и являвшейся, судя по всем приметам, и гостиной, и кухней, и даже спальней, за столом, уставленным тарелками с разнообразной едой, сидели двое авиаторов и пили горькую.

"Ага! - сообразила Ара. - Здесь меня точно и накормят, и напоят!"

Но план Шкловского оказался куда завлекательнее.

- Знакомьтесь, господа! - сказал он, когда авиаторы повернулись на шум открывающейся двери. - Это гардемарин Варвара Бекетова, и это она взорвала ниппонца.

- Ох, ты ж! - под впечатлением от услышанного один из лейтенантов даже встал из-за стола. - Убийца "Кумано"! Это ж надо! Позволите, барышня, облобызать ручку?

- Хм, - только и смогла выдавить из себя совершенно сбитая с толку Ара.

- Да, гардемарин, это вы красиво выступили, - между тем поддержал приятеля второй лейтенант. - Эдак можно всю жизнь на Флоте прослужить, но ни разу не подстрелить такого матерого зверя. Снимаю шляпу! Кстати, я лейтенант Иван Ефимов, а мой экзальтированный с пьяных глаз приятель - лейтенант Федор Козлов, - указал он на собутыльника. - Присаживайтесь к столу, угощайтесь, гардемарин! Чем богаты...

- Баня остыла? - перебил его Шкловский.

- Да, нет, - пожал плечами все еще стоящий около стола лейтенант Козлов.

- Тогда, объявляю, что девушке нужны полотенце и чистая одежда. Варвара двое суток на ногах, и это после боя.

- У меня есть полотенце и чистая тельняшка, - предложил лейтенант Ефимов. - Госпоже Бекетовой, как раз по размеру будет вместо платья. И кстати, гардемарин, мы с вами земляки. Ваше имение недалеко от Хлынова, ведь так?

- Так точно, - улыбнулась Ара, сообразившая, что ей обещана баня, плотный ужин и алкоголь, чтобы окончательно убить бродившую в глубине души истерику. - Но я там ни разу в жизни не была. Я в Устье-Вологодском выросла.

- Но имение-то ваше, в смысле, вашего отца?

- Мое, - кивнула Ара. - В смысле, именно мое.

- О, как! А ведь там, господа, и замок есть.

- Развалины там есть, - усмехнулась в ответ Ара, вспомнив рассказ отца. - Одно название, что столбовая дворянка. Ни денег там, господа, ни земли, ни дома. От бабки в наследство досталось...

- Это мы потом обсудим! - остановил завязавшийся было разговор капитан Шкловский. - А сейчас - баня.

В следующие пять минут Ара была снаряжена в баню, как полагается. Мыло, липовое мочало, флакон кельнской воды с запахом трав - мужской одеколон, но все-таки лучше, чем ничего, - полотенце, тельняшка и шерстяные носки вместо домашней обуви. В последний момент Шкловский сообразил, что ей, возможно, будет неловко в одном тельнике на голое тело, и предложил свою запасную тужурку. В общем, все сложилось более, чем хорошо. Ара и намылась от души, и постирала свое белье и комбинезон. А когда вышла к столу - прошла от баньки, стоявшей за домом, в горницу, - там уже вкусно пахло жареной колбасой и разогретыми мясными консервами, а на столе были приготовлены хлеб, сало, квашеная капуста и соленые огурцы.

- Где вы достали все это богатство? - спросила она, усаживаясь за стол, и тут же сообразила, что в комнате они остались вдвоем со Шкловским. - А где твои друзья?

- Решили не смущать тебя своим присутствием, - безмятежно объяснил капитан, судя по всему имевший на Ару далекоидущие планы. - А припасы оттого, что мы здесь давно служим и всех местных знаем по имени отчеству. Да, ты кушай! Успеем еще поговорить!

Ара не заставила себя упрашивать и взялась за дело со всем рвением молодого изрядно перенервничавшего и сильно оголодавшего организма. Она почти сутки ничего не ела, если не считать пары ржаных сухарей, кружки кипятка и самокрутки с самосадом и измельченной коноплей. Поэтому миска гречневой каши с тушеной говядиной ушла, что называется, влет, легко потянув прицепом сковороду с жареной домашней колбасой. Шкловский, впрочем, от нее не отставал, тоже, видать, проголодался, но ел интеллигентно, не забывая при этом угощать Ару и подливать ей спиртного. Немного и только под хорошую закуску. Не спаивал, одним словом, а снимал стресс.