Зотика - Кларк Эштон Смит Страница 48

Ядар не слишком много разговаривал с моряками после того, как те не смогли объяснить, отчего так потемнела вода. Им овладело отчаяние, но он стоял у фальшборта и всматривался в небо и волны с терпеливым ожиданием, которому научила его кочевая жизнь. К полудню юноша разглядел вдалеке странное судно с мрачными фиолетовыми парусами, плывущее к востоку против могущественного течения. Он обратил на него внимание Агора, и капитан, сквозь зубы бормоча морские ругательства, сказал, что это корабль некромантов Наата.

Вскоре фиолетовые паруса пропали из вида, но немного позже Ядар различил в высоких волнах с подветренной стороны галеры что-то, очень похожее на человеческие головы. Ни один смертный не мог плыть в таком бурлящем течении. Принц припомнил слова капитана о мертвых пловцах с Наата и ощутил тот трепет перед сверхъестественным, который охватывает даже храбреца. Он промолчал об увиденном, а его спутники, казалось, ничего не заметили.

Галера все плыла вперед, но гребцы праздно сидели на веслах и капитан равнодушно стоял у бесполезного руля.

Близилась ночь, солнце садилось над бурным и черным, как смоль, океаном. А на западе возникла огромная гряда грозовых облаков, длинная и поначалу низкая, но быстро вздымавшаяся к небесам своими громадными верхушками. Она делалась все выше и выше, предупреждая об угрозе затаившихся за ней скал или мрачных, устрашающих рифов, но, странное дело, облака не меняли формы. Наконец Ядар догадался, что там, вдали, в длинных лучах заходящего солнца вздымается остров. Он отбрасывал тень на многие лиги, еще более затемняя мрачные воды, на которые словно опустилась преждевременная ночь. Пенные гребешки волн, игравших на подводных рифах, в этой тени казались белыми, словно оскаленные зубы смерти. Испуганные пронзительные возгласы моряков подтвердили догадку, что впереди был ужасный остров Наат.

Течение со страшной скоростью несло путешественников к ощеренному утесами побережью. Рокот безжалостного прибоя заглушил голоса моряков, громко взывавших к своим богам. Ядар, стоя на носу корабля, возносил немую молитву грозному, мрачному божеству своего племени. Взгляд принца, словно взгляд морского орла, цепко следил за растущими очертаниями острова, замечая и наводящие ужас обнаженные скалы, и сползающие к морю пески, и белые чудовищные буруны у сумрачного берега.

Остров словно был накрыт какой-то зловещей завесой, предвещающей беду. Сердце Ядара упало, как кусочек свинца погружается в темные морские воды. Когда течение подтащило суденышко ближе к острову, принц смутно различил передвигающихся по низкому пляжу людей: их силуэты мелькали в просветах между волнами, то и дело исчезая среди пены и брызг. Прежде чем принц смог разглядеть их, галеру с оглушительным грохотом и скрежетом бросило на риф, скрытый под стремительно несущимися водами. Камни проломили нос и днище, и, когда следующий вал поднял судно с рифов, корабль стремительно заполнился водой и затонул вместе с командой. Один Ядар успел выпрыгнуть прежде, чем корабль погрузился в воду. Будучи не очень искусным пловцом, принц быстро ослабел и пошел ко дну, увлекаемый водоворотами этого жестокого моря.

Чувства, казалось, покинули его. В меркнущем сознании, словно потерянное прошлогоднее солнце, ослепительно сверкнул образ Далили. Будто в яркой фантасмагории, промелькнула череда счастливых дней, проведенных с возлюбленной. Видения исчезли, и отчаянным усилием юноша заставил себя очнуться, ощутил во рту горечь морской воды, ее неумолчный шум в ушах и ее стремительную темноту повсюду вокруг себя. Немного придя в себя, он различил какую-то фигуру, плывущую рядом и поддерживающую его над водой.

Принц поднял голову, и сквозь пелену увидел бледную шею и длинные черные волосы, струящиеся по волнам. Коснувшись тела, он понял, что это была женщина. Удары волн мешали думать, но он смутно почувствовал что-то знакомое: когда-то очень давно, в прежней жизни, он встречал девушку с этими черными волосами и такой линией щек. Силясь вспомнить, Ядар еще раз дотронулся до спасительницы и ощутил странную холодность ее обнаженного тела.

Поистине сверхъестественными были сила и искусство бесстрашной союзницы, ибо она с легкостью рассекала вздымающиеся и вновь опадающие волны. Внезапно с вершины вала стал виден стремительно надвигающийся берег. Казалось, что ни один пловец, как бы искусен он ни был, не сможет живым выбраться на песок сквозь эти бешеные буруны. Наконец их с головокружительной скоростью подбросило кверху, как будто прибой собирался швырнуть их на самый высокий утес. Но волна медленно и лениво опала и откатилась назад, будто усмиренная каким-то неведомым заклятием. Ядар и его спасительница, невредимые, оказались на изрезанном уступами пляже.

Девушка молча поднялась на ноги, знаком приказала принцу следовать за ней и пошла прочь в губительные синие сумерки, даже не обернувшись, чтобы взглянуть на спасенного. Ядар направился следом, но вдруг услышал зловещее песнопение, заглушавшее рев разъяренного моря. Невдалеке во тьме вырисовывался странный костер из принесенных морем обломков дерева. Спутница двигалась прямо на свет и голоса. Когда глаза принца привыкли к неверным сумеркам, он различил, что огонь разведен в полузатопленной расщелине между утесами, окружавшими берег. У костра сгрудились три высокие жуткие фигуры в темных одеяниях. Они пели.

Из глубин памяти принца опять всплыли слова капитана галеры о некромантах Наата и их черной магии. Даже самый звук этого мрачного песнопения, пусть и на незнакомом языке, заставлял стыть кровь в жилах и сковывал сердце могильным холодом. И хотя Ядар почти ничего не понимал в волшебстве, ему почудилось, что звучавшие слова обладали колдовским смыслом и силой.

Выйдя вперед, девушка низко, точно рабыня, склонилась перед поющими. Три колдуна, не прерываясь, продолжали заклинание. Костлявые, как истощенные стервятники, огромного роста, они точь-в-точь походили друг на друга. Глаза можно было заметить лишь по красным искрам отраженного в них пламени костра. И когда они пели, их взгляды, казалось, устремлялись вдаль, на чернеющее море и на то, что скрывали сумрак и расстояние. Подойдя поближе, Ядар мгновенно ощутил тошнотворный ужас и отвращение, как будто очутился в склепе, охваченном всепоглощающим разложением.

Пламя взметнулось ввысь. Его извивающиеся языки напоминали переплетающихся разноцветных змей. Яркий свет заиграл на лице девушки, спасшей Ядара от смертоносных вод Черной Реки. Теперь принц понял, отчего в его груди зашевелились смутные воспоминания: это была его потерянная любовь, Далили!

Забыв о присутствии мрачных колдунов, он бросился к любимой, в исступленном порыве выкрикивая ее имя. Но Далили молчала и лишь легким трепетом отозвалась на его объятие. Пораженный Ядар ощутил, как исходящий от ее тела гробовой холод сковывает его руки и проникает даже через одежду.

Смертельно бледными и безжизненными были уста, которые он целовал, дыхание не пробивалось сквозь сомкнутые губы. Не волновалась грудь, прижатая к его груди. В прекрасных, широко распахнутых глазах возлюбленной промелькнула бледная тень узнавания и опять сменилась пустотой забытья. Так на миг пробудившийся спящий вновь быстро ускользает в долину снов.