Врата Мёртвого Дома - Стивен Эриксон Страница 47

Прежде чем Скрипач успел ответить, другой ухмыльнулся и указал на повозку. Под ней явно виднелись колени и ступни девочки.

— Мезланка? — спросил Скрипач.

Главарь пожал плечами.

— А кто ещё? Не бойся, грал, мы поделимся.

Сапёр услышал, как Апсалар испустила тихий, долгий вздох. Он чуть откинулся в седле.

Группа разделилась, чтобы обойти Скрипача, Крокуса и Апсалар. Сапёр небрежно склонился в сторону ближайшего мужчины и вонзил острие своего длинного ножа ему в основание черепа. Гральский мерин крутнулся под Скрипачом и лягнул обеими задними ногами так, что проломил копытами грудь другого человека и отбросил тело далеко в сторону.

Скрипач натянул поводья, а затем ударил пятками в бока коню. Тот метнулся вперёд и подмял не в меру щедрого главаря. Из-под тяжёлых копыт мерина послышался треск костей и тошнотворный звук раскалывающегося черепа. Скрипач повернулся в седле, чтобы найти оставшихся троих.

Двое мужчин корчились от невыносимой боли рядом с Апсалар, которая спокойно сидела в седле, сжимая в затянутых в перчатки руках по широкому ножу-кефре.

Крокус спешился и теперь присел рядом с последним телом, чтобы выдернуть метательный нож из окровавленного горла жертвы.

Все трое обернулись, услышав треск глиняных черепков, и увидели, что девочка выбралась из-под повозки, поднялась на ноги, а затем стрелой метнулась в тень переулка и скрылась из виду.

Затем из-под арки северных ворот послышался топот копыт.

— Скачите вперёд! — рявкнул Скрипач.

Крокус запрыгнул на спину своему коню. Апсалар убрала клинки в ножны и коротко кивнула сапёру, собирая поводья.

— Через город — к южным воротам!

Скрипач проводил взглядом уходящих галопом лошадей, затем соскользнул со спины мерина и подошёл к тем двоим, которых ранила Апсалар.

— Ага, — выдохнул он, когда подошёл ближе и увидел, что обоим девушка вспорола пах, — вот эту девчонку я знаю.

В город въехал отряд всадников. Все они повязали наискосок через грудь охряные кушаки поверх кольчуг. Командир уже было открыл рот, чтобы заговорить, но Скрипач успел первым:

— Неужто всякой дочери грозит опасность в этом семи-проклятом городе?! Она вовсе не мезланка была, клянусь предками! Такой у вас Апокалипсис? Тогда я помолюсь, чтоб ямы со змеями ждали вас всех в Семи Преисподних!

Командир нахмурился.

— Грал, ты утверждаешь, что эти люди были насильниками?

— Мезланские потаскухи получают, что заслужили, но эта девочка была никакая не мезланка.

— И ты убил их. Всех шестерых.

— Да!

— А кто были другие два всадника с тобой?

— Паломники, которых я поклялся защищать.

— И вот они поехали в сердце города… а ты остался тут.

Скрипач нахмурился.

Командир поглядел на жертв.

— Двое ещё живы.

— Да будут они прокляты ещё сотней тысяч вздохов, прежде чем Худ их заграбастает.

Командир опёрся на луку седла и немного помолчал.

— Догоняй своих паломников, грал. Им нужна твоя защита.

С ворчанием Скрипач снова сел в седло.

— Кто теперь правит в Г’данисбане?

— Никто. Армия Апокалипсиса удерживает только два квартала. Остальные возьмём к утру.

Скрипач развернул коня, ударил пятками в бока и пустил лёгким галопом. Отряд за ним не последовал. Сапёр выругался себе под нос — командир был прав, нельзя было посылать Крокуса и Апсалар в город одних. Повезло ещё, что это выглядело типично по-гральски — не мог же «настоящий грал» упустить возможность похвастаться перед краснопоясными всадниками, разразиться проклятиями и лишний раз продемонстрировать неприступную гордыню кочевника — но это же выглядело наплевательски по отношению к клятве защищать паломников. В глазах командира Скрипач заметил лёгкое презрение. В общем, он повёл себя немного слишком по-гральски. Если бы не пугающие дарования Апсалар, эти двое сейчас были бы в серьёзной опасности.

Сапёр поскакал в город и с некоторым запозданием заметил, что мерин слушается каждого его движения. Конь, конечно, знал, что Скрипач не грал, но, судя по всему, решил, будто ведёт он себя вполне подобающе, так что можно и проявить немного уважения. И это, подумал Скрипач, единственная сегодняшняя победа.

На центральной площади Г’данисбана разразилась бойня. Скрипач догнал своих спутников, когда они ещё только пустили лошадей шагом, оглядывая чудовищную картину. На стук копыт оба обернулись, и Скрипач смог только кивнуть, увидев облегчение на лицах, когда они его узнали.

На краю площади замешкался даже гральский мерин. Тел на каменной мостовой было несколько сотен. В основном старики, старухи да дети. Всех зверски порубили на куски или, в некоторых случаях, сожгли заживо. Вонь разогретой на солнце крови, жёлчи и палёной плоти густым облаком окутывала площадь.

Скрипач сглотнул, чтобы подавить отвращение, откашлялся.

— За этой площадью, — проговорил он, — никто даже не притворяется, будто что-то контролирует.

Крокус обвёл сцену дрожащей рукой.

— Это всё малазанцы?

— Да, парень.

— Во время завоевания малазанцы так же поступали с местными?

— Ты к тому, что это только воздаяние?

Апсалар заговорила, и в её голосе прозвучало почти личное чувство:

— Император воевал с армиями, а не с мирными жителями…

— Если не считать Арэна, — язвительно вставил Скрипач, припомнив собственные слова, обращённые к таннойскому духовидцу. — Когда в городе поднялись т’лан имассы…

— Не по приказу Келланведа! — возразила она. — Кто направил т’лан имассов в Арэн? Я тебе скажу. Стерва, глава Когтей, женщина, которая выбрала себе новое имя…

— Ласиин. — Скрипач удивлённо поглядел на девушку. — Такого утверждения я прежде не слышал, Апсалар. Не было никаких письменных приказов — не нашли, во всяком случае…

— Нужно было её убить прямо там и тогда, — пробормотала Апсалар.

Скрипач ошеломлённо посмотрел на Крокуса. Даруджиец только покачал головой.

— Апсалар, — медленно сказал сапёр, — ты же была ребёнком, когда Арэн восстал, а затем пал перед т’лан имассами.

— Я знаю, — ответила девушка. — Но эти воспоминания… такие ясные. Меня… послали в Арэн… увидеть бойню. Выяснить, что случилось. Мы… ругались со Стервой. Никого больше не было в той комнате. Только Стерва и… и я.

Спутники добрались до противоположного конца площади. Скрипач придержал коня и долго молча смотрел на Апсалар.

Крокус сказал:

— Тебя одержал Узел, покровитель убийц. Но эти воспоминания принадлежат…