Эпицентр - Кирилл Патрыка Страница 47

Кроме вони из тигриной пасти меня окатило что-то запредельно жестокое, беспощадное, неумолимое и… кажется, отчасти знакомое. Я сперва не понял, на что это похоже. Но схожесть существовала, весьма и весьма отдаленная, как между декоративным пуделем и взбесившимся волкодавом. Кошки! Неведомые волны, исходившие от псевдотигра, которые улавливало мое «шестое чувство», были непередаваемо свирепыми, хищными и тупыми. Их смысл укладывался в единственное слово: жрать! Эта тварь определенно не обзавелась и каплей того ума, который демонстрировали Кошки. Но тигр тоже был кошкой, хоть и огромной. Или когда-то был. И сейчас сквозь его безмозглые флюиды до меня едва уловимо доходило такое знакомое мне — Кошачье. А с Кошками я, кажется, научился общаться.

Времени на раздумья не оставалось. Тигр снова уставился на меня. Он выбрал жертву и готовился прыгнуть. Он должен был прыгнуть в следующую секунду. После этого судьба остальных от меня бы уже не зависела.

Должно быть, инстинкт подсказал мне картину: искромсанную, изорванную в клочья, окровавленную и мертвую тигриную тушу. Этот образ я изо всех сил сфокусировал на хищнике.

Тигр опять взревел, теперь гораздо громче, и я подумал, что от инфразвуковых колебаний, содержащихся в этом реве, мои барабанные перепонки лопнут. Но они не лопнули. Зато меня захлестнула волна панического ужаса, который порождает у человека инфразвук. Ольга позади меня охнула и стала оседать на землю. Даже столпившиеся у костра попятились.

Неимоверным усилием воли я сдержал себя. Я не знал, что делать. Тигр определенно воспринимал мои волны, но — что, что нужно показать ему, чтобы остановить?! Ничего не приходило в голову… Это, черт побери, не Кошки, милые создания, сидящие стаей на асфальте, почти безобидные и такие общительные… Даже со стаей рассвирепевших Кошек я бы, наверно, «договорился». Я даже представил, как стал бы с ними «договариваться».

Тигр еще раз взревел. Но теперь его рык оказался на октаву выше. Чудовище замерло на месте. Я вдруг понял, что прыгать оно не станет. К излучаемой им ярости неожиданно примешалось еще что-то. Несколько секунд у меня в голове царила звенящая пустота. А потом будто молния сверкнула. Смертельная опасность завидно обострила мою сообразительность. То, что теперь отчетливо примешивалось к тигриной ярости, здорово смахивало… на испуг. Страх! Вот чем явственно потянуло от застывшего тигра. Страх и нерешительность.

И опять скорее инстинкт, чем рассудок подсказал мне, что происходит. Я представил себе бесчисленную стаю здоровенных, жирных, умных котов, которая притаилась где-то поблизости, в зарослях. И стая эта в моих помыслах была целиком на моей стороне. Она приближалась, приближалась!

Тигр вдруг попятился. Не переместился незаметно глазу с места на место, как в прошлый раз, а именно попятился, как обычная испуганная зверюга. Он, виляя задом так, что толстый, короткий обрубок хвоста хлестал его по бедрам, отступал. А эфемерные Кошки, порожденные моей фантазией, охватывали его полукругом и оттесняли к изгороди.

В Тигре оставалась его кошачья природа, донельзя измененная влиянием Зоны. В отличие от своих меньших собратьев он превратился в нечто запредельно злобное, хищное и почти безмозглое. Но это чудовище определенно опасалось Кошек. Обычные тигры ненавидят обычных котов и уничтожают их. Прежде в некоторых зоопарках тигров даже подкармливали кошками — в качестве лакомства. Эта извечная тигриная ненависть, видимо, никуда не исчезла. Просто кормиться Кошками у псевдотигра отпала всякая охота. Имелись, видимо, для этого причины. Что могла сделать «умная» кошачья стая с этим чудовищем? Я не знал. Но что-то, наверно, могла, что-то скверное и опасное для Тигра. Очень скверное и очень опасное. Смертельное! Я сконцентрировался на этой мысли.

Тигр снова рыкнул, сорвавшись с места, метнулся сперва в одну сторону, потом в другую, затем, оттолкнувшись от земли, взмыл вверх. Мгновение его силуэт парил над изгородью, а потом исчез в темноте.

Подкрался Тигр неслышно, но теперь в зарослях стоял удаляющийся треск — свидетельство его позорного бегства. И только тут до меня дошло. Кошки не были моей сиюминутной фантазией. Они действительно присутствовали где-то недалеко и давали о себе знать. Как и отчего они оказались здесь? Мне было не до размышлений. Но не будь их реальной поддержки, возможно, все мои устрашающие образы не произвели бы на Тигра такого впечатления. Он испугался не того, что я думал о Кошках. Он испугался их присутствия.

Не знаю, сколько времени я стоял как столб. Из ступора меня вывели окружившие члены экспедиции. Наверно, от их беспорядочных криков и похлопываний по плечам у меня жутко заболела голова. Я обернулся и поднял на руки все еще лежавшую на земле обморочную Ольгу. Тигриный инфразвук вышиб-таки из нее сознание. Но сейчас она приоткрыла глаза. Первым ее побуждением было высвободиться из моих заботливых объятий. Но она передумала и обвила меня рукой за шею. Сейчас она не была наглухо защищена своей «броней», и я уловил, что сделала она это все же не из нежного чувства благодарности. У нее определенно имелись на меня куда более серьезные виды. Но разгадать какие мне даже сейчас оказалось не по зубам.

Ольгу подхватили другие заботливые руки. Но она мягко высвободилась, встала на ноги и, слегка пошатываясь, побрела к костру. Среди прочих мелькнуло лицо Ларисы. Она никак не обозначала в экспедиции наших особых отношений. И сейчас держалась среди остальных. Но то, что я прочитал в ее глазах и «услышал» в ее сердце, отдалось теплом в моей груди. Лариса, не в пример Ольге, была раскрыта нараспашку. Я понял, что в недавние минуты она не думала ни о себе, ни об экспедиции, вообще ни о чем на свете. Она думала обо мне. Вернее, не думала, а умирала от ужаса, что тварь меня сожрет. Она и сейчас еще не могла поверить в то, что все закончилось благополучно.

Люди бестолково топтались вокруг, потрясая оружием. Леха Георгиев опять пытался командовать, но его никто не слушал. Исаевские бойцы зачем-то приняли позы киношных спецназовцев, ощетинившись стволами во все стороны. Я урезонил их, чтоб ненароком не пальнули в кого-нибудь.

Спутники Ольги оставались позади костра. Тигр, кажется, их тоже напугал, но они не потеряли самообладания. Стояли с оружием на изготовку, и в руках одного из них я увидел тот самый гранатомет. В минуты паники они действовали хладнокровно и обдуманно. Я по-прежнему не мог «прочитать» их, но походило на то, что они, отступив, собирались выждать удобный момент и всадить в Тигра заряд. Впрочем, они все равно не нравились мне.

Володька Исаев бережно взял меня под локоть и повлек к стоянке. Следом пошли остальные, возбужденно переговариваясь. Я сердито высвободил руку. Рядом топал Георгиев.

— Что это было? — спросил он.

— Тигр.

— Тигр?

— Он самый.

— И что ты с ним сделал? Почему он никого не разорвал?

— Да, я тоже об этом сожалею… Посоветовал ему убираться к чертовой матери.

— И он послушал?!

— Как видишь.

— Трепло! — хлопнул меня по спине Исаев. — А на самом деле?