Noir - Борис Сапожников Страница 47

— Хочешь добрый совет, — повернулся ко мне Робер, одновременно плавно нажимая на педаль газа, — не лезь в это дело. Мне его велено было зарыть очень тщательно, и приказ пришёл с самого верха. — Для понятности комиссар поднял глаза к потолку автомобиля. — Очень высоко.

— А Бомона тебе тоже велено зарыть?

— Именно, — кивнул он, отвернувшись и глядя в лобовое стекло. — Но зарыть надо Бомона любой ценой. Найти и отправить под землю. Вне зависимости от того, в чём он виновен.

— Служить бы рад…

— …выслуживаться — тоже, — закончил за меня Робер. — Да, это моё жизненное кредо. Я хочу закончить карьеру в приличном чине, с хорошей пенсией и счётом в банке. И сделаю для этого всё.

— Ты воевал? — теперь уже я сменил тему.

— В тылу, — честно ответил Робер. — Рвался на фронт, но жандармерии оказался нужнее, чем строевым частям. Трижды сбегал, и трижды меня ловили. Потом пригрозили расстрелом за дезертирство, и я угомонился.

Может, он и лгал мне — неважно, я бы всё равно не проникся к нему симпатией.

Управление королевской жандармерии в нашем урбе занимало, как и Надзорная коллегия, целый многоэтажный дом. Выстроенный в современном стиле, он нависал над другими зданиями, как будто напоминая всем, что перед спецслужбой все малы и незначительны. Сотни окон на его фасаде словно наблюдали за всем урбом, и от них не укроется ни один враг королевства.

Робер загнал автомобиль в подземный гараж управления и припарковал его там. Мы вместе покинули салон, а после долго поднимались на лифте на этаж, где несколько кабинетов занимала группа Робера.

— Знакомься, — распахнув дверь, произнёс комиссар. — Мои ребята. Прошу любить или не любить, как хочешь, но потом не жаловаться.

Шутка была дежурной и не вызвала у двоих сидевших в просторном кабинете жандармов даже вежливых улыбок. Первой, конечно же, обращала на себя внимание женщина — светловолосая полуэльфийка с правильными, но очень резкими чертами лица, одетая в такой же синий костюм, как у Робера, только с юбкой вместо брюк. В наше время многие дамы предпочитают брючные костюмы, и это никого не то что не шокирует, а воспринимается как норма, но, по всей видимости, полуэльфийка этих веяний не разделяла.

— Сержант Грубер, — представилась она, протянув мне руку для пожатия.

Ладонь у неё была небольшая, но мои пальцы она сжала крепко.

— Фарж, — теперь уже мне руку подал высокий парень с лицом, почти скрытым нечёсаными и грязноватыми светлыми лохмами, — помощник инспектора. — Одевался он попроще — в мешковатую куртку и рабочие штаны, вошедшие в моду после нескольких фильмов про бесстрашных аришалийских пастухов, сражающихся с кочевниками-орками на просторах заокеанских прерий.

Если сержант Грубер оружия не носила, по крайней мере, открыто, то Фарж таскал в поясной кобуре револьвер Вельдфера послевоенной модели.

— Рассаживайтесь и слушайте, а потом не говорите, что не слышали.

Робер прошёл к большой доске, висящей на стене кабинета, поставил на столик перед ней плоский чемоданчик и принялся, словно фокусник, вынимать оттуда фотоснимки и документы, сразу же прикрепляя их на доску.

Первой на доске появилась фотокарточка улыбающегося человека с некрасивым, но при этом приятным лицом. За ней последовала ещё одна — тот же человек, но в военной форме наёмников без знаков различия и с беретом, заткнутым за погон. На третьем снимке был он же, но в неброском деловом костюме, шагающий по улице какого-то урба.

— Наша цель, — представил человека Робер. — Жосслен Бомон, бывший «кронциркуль», переметнувшийся к наёмникам из частной армии «Солдаты без границ». До недавнего времени заведовал у них разведкой, однако недавно вернулся в Розалию. Сегодня утренним поездом он прибывает в Марний. — Робер глянул на наручные часы и, сделав для себя логичный вывод, добавил: — Уже прибыл.

— И его не взяли на вокзале? — спросила Грубер.

— Эти раззявы из службы наблюдения свои штаны в сортире не всегда находят, — хохотнул Фарж, — куда им ловить профессионального шпиона. Да ещё и бывшего «кронциркуля».

Тут я не могу не согласиться с помощником инспектора. Если Бомон действительно в прошлом специалист по промышленной разведке, то наблюдатели, сколько бы их ни было на вокзалах и в аэропорту Марния, никогда не перехватят его. Только если Бомону нужно будет, чтобы его поймали.

— Но зачем он вообще вернулся в Марний? — спросил я. — Что ему тут может быть нужно?

— Верный вопрос, — указал на меня пальцем Робер, — и ответ кроется в этой папке.

Он вынул из чемоданчика картонную папку и передал её мне.

— Как только ознакомишься, дай и остальным почитать. Я подожду.

Комиссар отошёл к окну, открыл его и закурил. Я, с некоторых пор вернувшийся к этой привычке, хотел было составить ему компанию, но решил пока не отвлекаться. Покурю, когда Фарж и Грубер будут читать документы по Бомону.

Первые документы не содержали ничего интересного, я быстро проглядел их и сразу передал Грубер, сидевшей рядом. Автобиография, послужной список, места назначения. Глаз зацепился только за одно — Бомон отвечал за безопасность некоего Руфуса Дюкетта и его спутника с непроизносимым руславийским именем, которые покидали столицу и перебирались на работу в Марний. Само собой, оба инженера теперь заняты на постройке сверхпушки — прямо об этом нигде не говорилось, но и без пояснений всё ясно.

А вот дальше судьба «кронциркуля» сделала резкий и весьма неприятный для него вираж. Сначала командировка в Афру — в Зону имперских колоний, осколок Экуменической империи, оставшийся на Чёрном континенте, где военные, преданные присяге кайзеру, не признали смены власти и преобразования государства в Республику Гальрия. Как оказалось, правительство Коалиции через подставных лиц поставляло повстанцам, воюющим против войск колонистов, опытную противовоздушную модификацию ракетомёта «Змей». Попади несколько образцов в руки нашей промышленной разведке, они не только стали бы ценным трофеем для военных инженеров, но и не менее ценным козырем в дипломатической борьбе. Как же, выходит, Гальрия поставляет новейшее оружие тем, кто воюет с их собственными колониями, это могло бы стать настоящим ударом по репутации всей Коалиции.

И тут Бомону крупно не повезло в первый раз — по ошибке повстанцы сбили розалийский аэроплан, проводивший разведку пограничных с Зоной имперских колоний территорий. Теперь образцы, которые Бомон успел раздобыть, стали бы слишком сильным козырем в руках «ястребов» из руководства Альянса. Самым настоящим казус белли. Войну развязывать никто не хотел, и Бомона спешно отозвали, поручив несвойственное его специальности дело — покушение на правителя Самбиленда, доктора Гриссо. И это стало второй крупной неудачей для него. Потому что повстанцы генерала Марио Огано, за которыми стояли военные из всё той же Зоны имперских колоний, получили в своё распоряжение частную армию «Солдаты без границ» — самых беспринципных и эффективных бойцов, возглавляемых человеком, не без оснований называющим себя лучшим наёмником Эрды. Гриссо перепугался настолько, что побежал за помощью в Розалию, пав в ноги королеве Анне. Его было решено поддержать, а потому покушение стало неудобным фактом, и с Бомоном, знающим слишком много, было решено покончить. Арест, обвинение в покушении на руководителя государства, трудовой лагерь — логичным завершением этой цепочки должна была стать смерть от изнурительного труда и побоев, однако Бомон оказался крепче и умнее. Он сумел сбежать из лагеря и примкнул к повстанцам Огано, точнее, к «Солдатам без границ».