Пустая Земля - Лана Лэй Страница 47

По мне, так это было совершенно излишне, внушение нужных волн в измененных состояниях сознания могло само по себе принести вред. И тогда вместо лояльно настроенного солдата можно получить не менее лояльно настроенный овощ… Но, мое мнение не спрашивали. Я же удовлетворилась тем, что больше не будет напрасных жертв, и не стремилась вмешиваться во внутренние распорядки военных чужой империи. Мне ясно указали на мое место и я… затаилась.

Я начала привыкать.

Говорят, человеку нужно всего сорок повторений, сорок дней, чтобы привыкнуть к любым условиям. Наше сознание настолько гибко, что готово встроиться ровно в тот мир, куда его поместили. Очутился ли ты в жаркой пустыне, среди бескрайних снегов или на искусственной оптимизированной станции, родился в бедной или состоятельной семье, был захвачен в плен или свобода туманит разум бесчисленными выборами, одинок или сплочен… — исследования показали, что наша психика готова принять все. Она привыкает, воспринимая новый мир как родной, стирая прошлое и утихомиривая бунтующее сознание.

Сознание не может вечно испытывать стресс, истощающий ресурсы организма. Поэтому лучшая стратегия выживания — встроиться в окружающие условия, принимая то, что когда-то было чужим, за свое… И вот уже внутри разливается приятное спокойствие, волны страха готовы раствориться в зыбкой, но так необходимой вере, что жизнь не так уже плоха.

Я перестала бояться Зэлдара. Внезапное открытие показалось мне настолько любопытным, что я раз за разом прокручивала дальтерийца перед внутренним взором, прислушиваясь к своим ощущениям. Но… в груди больше не слышалось болезненных спазмов, змея страха не спешила стянуть мои ребра тугим жгутом как раньше. Колени не дрожали, язык не немел, а интуиция отчего-то подсказывала, что Зэлдар не станет причинять мне ощутимый вред. Он так и не вернулся к допросу, и, не в силах все время пребывать в напряжении, я расслабилась, беспечно сбрасывая со счетов возможную угрозу.

Хотела бы я сказать, что дыхание мое оставалось спокойным при мысли о мужчине, закованном в броню с головой. Но, приходилось признать, что стоило мне вспомнить Зэлдара, как тут же воображение подкидывало моменты наших близких встреч, и легкие делали рваный вдох, а невидимая молния ощутимым разрядом устремлялась вниз, в живот и словно убегала в пол через ноги. Оставляя после себя покалывающее тепло и чувство чего-то ноющего, бессовестно нуждающегося в дополнении.

Нельзя к такому привыкать, корила я себя. Но тело послушно встроилось в распорядок дня, как винтик в большой отлаженный механизм. Зэлдар все так же навещал меня каждый вечер, превращая все наше общение в физиологический театр. Мы почти не говорили. И зачем, раз дальтериец нашел мне вполне прозаичное применение, которое, по счастью, никак не сказывалось на моей способности трезво оценивать происходящее, и не задевало мои глубинные чувства, не вредило здоровью.

Похоже, нас обоих устраивало это молчаливое соглашение. Наверное, это звучит дико… Но из всех возможных вариантов пребывания в плену, этот был не самым худшим. И постепенно моя привычная реальность жизни в Союзе словно начала отдаляться в сознании, казаться чем-то зыбким и неестественным. Я словно и не жила там.

Сорок дней? Прошло меньше половины этого срока моей жизни в других условиях, но я адаптировалась к совершенно чуждому для меня образу жизни. Пытаясь анализировать эту трансформацию, я неизменно приходила к выводу, что главным судьбоносным фактором всей этой истории был, как ни странно, маленький, теперь напоминающий голову, робот Эндо.

Удивительным образом он полностью заполнил всю дыру необходимого мне общения. Возможно, я сама стала глупей, раз странный робот маленькими шагами приблизился к моим чувствам. Настолько, что я стала смотреть на него, как на… друга. Он не просто помогал мне урегулировать бытовые вопросы, но и стал неизменным партнером по разговорам на протяжении многих часов каждый день. С помощью Эндо я пыталась разобраться в нюансах истории развития Дальтерии, да и Союза тоже. После откровения Зэлдара о месте рождения на Катарии, меня не покидала мысль, что мои знания о противостоянии двух крупнейших империй крайне скудны… Это и не удивительно, ведь все мы изучали краткую общедоступную историю развития рас, но подробности меня никогда не интересовали. Не казались чем-то значимым. До встречи с дальтерийцем…

Но первым делом при встрече с Эндо, приготовившим для меня в новый день черный блестящий облегающий костюм, подходящий, разве что, для супер-героя из погружных фильмов, я задала зудящий в голове вопрос.

— Что такое аюрви?

Эндо некоторое время скрежетал, словно внутри него находился старинный металлический механизм по обработке информации. Сейчас я уже знала, что этот прием Эндо использует, чтобы потянуть время и создать дополнительное напряжение, а заодно понаблюдать за моей реакцией. И выбрать правильный ответ, который ему отчего-то покажется более подходящим… Подходящим для того, чтобы вызвать новый шквал моих эмоций, подсказывало чутье. И понаблюдать за ними.

— Аюрви… — Эндо словно пожевал слово. — Аюрви — безродная. В отношении Альтареи мне пришлось употребить женскую форму…

— Чтооо? — я подскочила от негодования, перебивая Эндо. — Это я-то безродная?! Да у меня… Да у меня отец был в высшем командном составе! А приемные родители достигли немалых успехов в микробиотонике… Если уж кто и безродный — то это наглый дальтериец!!! Уверена, будь у него нормальные родители, он бы никогда не превратился в бездушного монстра!

— Аюрви в точном смысле означает безродных воинов в засушливых районах планетного комплекса Оатехерии, — дождавшись, пока я перестану издавать крикливые звуки, спокойно пояснил Эндо, направив прямо на меня свои темные блюдца-глаза. В них попеременно что-то похрустывало, подозреваю дистанционное определение степени сужения моих глаз от злости. Затем Эндо перешел на формальный голос, явно зачитывая какую-то статью. — В период дождей, способных немного снизить изнуряющий жар, сюда стекаются сотни тысяч обделенных и обездоленных жителей Империи для вступления в Объединенную Армию Дальтерии. Давая присягу вечной службе, они приобретают кров и защиту, но навсегда теряют возможность распоряжаться своей жизнью. — Эндо показал картинку по центру своей головы — гигантские блестящие кубы, разбросанные по огромной безжалостной пустыне. Место сбора и обучения новых солдат.

— Ха! — хмыкнула я. — Добровольное рабство — чего еще можно ожидать от столь "дружелюбного" правителя.

Выходит, Зэлдар лишь подчеркивает мой безнадежный статус. Только я не принимала присягу и добровольно не соглашалась служить ему в любом виде. У меня есть семья… две родительские семьи. Статус ученого в Союзе. И разрушенные по воле дальтерийца собственные отношения, которые могли меня сделать женой замечательного человека в самое ближайшее время. Овчанкин так явно впервые за несколько дней показался перед глазами, что вмиг стало горько и стыдно за все, что происходило в этой комнате по вечерам. Но особенно стыдно за то, что я перестала бороться и смиренно приняла прихоти врага.

— В основном ими становятся ящеры, обитающие в ближайших регионах, — подлил топлива в печь моего негодования Эндо. — Аюрви. Но бывают, конечно, и люди… — маленький робот качнулся назад, видя, как с новой силой закипают мои глаза.