Расплата - Вячеслав Бец Страница 47

Выражение его лица задавало ей ответный вопрос: «ты же всё понимаешь, зачем тебе это спрашивать?». Но он всё-таки ответил.

– Я ведь ещё не старик, и не женат. Иногда я захожу сюда и думаю о том, что было бы неплохо, чтобы эта спальня обзавелась хозяйкой. И начинаю искать эту хозяйку. Но поскольку запросы у меня очень высокие, я вскоре отчаиваюсь и бросаю поиски, чтобы через какое-то время всё повторилось. И так до бесконечности.

Конечно, это была ложь, и Аня поняла это. И Марк с горечью понял, что она поняла. Но их обоих это устроило.

– Ладно. Я быстро, – сказала она и вытолкала его из спальни.

Закрыв дверь, Аня ещё раз окинула взглядом прекрасно обставленное помещение. Всё, что она здесь видела, было у неё до эпидемии. Во всяком случае, не сильно хуже. А вот после… В Москве её ждала похожая спальня, но они с отцом очень редко бывали там. Вместо этого они вечно жили чёрт знает как, постоянно переезжая, и нигде подолгу не задерживаясь. Аня уже даже привыкла к этому, но сейчас, оказавшись в этой спальне, ей захотелось остаться в ней. Возможно, даже вместе с Марком. Интересно, что бы она делала, если бы отец не таскал её везде за собой, а позволил остаться в Москве? Впрочем, какая разница.

Открыв шкаф, Аня оторопела, разглядывая его внутренности округлившимися глазами. Здесь и правда было всё, что душе угодно. Куча верхней одежды от шуб до пальто; длиннющая перекладина, завешанная разномастными платьями, костюмами, блузами, юбками; целых два здоровенных ящика, полных аккуратно разложенного и выглядящего новым нижнего белья, и много чего ещё – здесь было всё, о чём только может мечтать современная женщина. По крайней мере, о чём она могла мечтать до катастрофы. Были там и штук двадцать купальников, но не под один размер, из чего Аня и сделала окончательный вывод, что постоянной хозяйки у этого места точно нет. Разве что, кроме женщины, которая наводит тут порядок.

Выбрав купальник, она достала также лёгкий шёлковый халат и огромное полотенце, а внизу нашла домашние тапочки. Одевшись и вооружившись полотенцем, взглянула на себя в зеркало и ощутила некое волнение. Размышляя о природе этого волнения, Аня поправила волосы и шагнула к двери.

Марк ждал её, тоже готовый к купанию, и окинул беглым взглядом, а затем провёл по лестнице вниз, где в цоколе находился довольно большой бассейн, освещённый приглушенным светом настенных светильников и слабыми лампами в самом бассейне. Быстро сбросив всё лишнее, он сразу же прыгнул в воду и поплыл, но недалеко. Остановившись, он обернулся и стал наблюдать, как будет входить в воду его спутница.

«Оценка», – хмыкнула про себя Аня, но его она совсем не стеснялась. Да и с такими внешними данными, как у неё, ей вообще некого было стесняться. Сбросив халат и продемонстрировав ему своё роскошное тело, Аня шагнула к спускающимся под воду ступенькам, осторожно попробовала воду ножкой и, коротко, но радостно засмеявшись, быстро погрузилась и поплыла к нему. Марк всё это время наблюдал за ней с загадочным выражением на лице.

Перспектива того, что он может начать действовать не совсем по-джентельменски Аню совсем не радовала и даже вызывала некоторые опасения, но она приняла этот риск, потому что, во-первых, хотела верить в его порядочность, а во-вторых, таким образом могла ещё раз испытать его. Но, несмотря на такие ожидания Ани, во время купания Марк вёл себя, как обычно, и это только добавило ему очков.

Далее шёл ужин, который невидимая доселе прислуга подготовила, пока они плавали и сушились.

– Невероятно, – восхищалась Аня, разглядывая хорошо сервированный стол, на котором уже были зажжены пять свечей. – Сколько мы уже здесь, а я до сих пор не видела ни одной живой души, кроме тебя, однако кто-то же всё это убирает, чистит, приводит в порядок, греет бассейн, готовит еду и накрывает на стол. Признавайся – ты колдун?

– Раскусила. Перед тобой – маг и чародей, магистр белой, красной, зеленой и прочих магий, – Марк театрально прикрыл глаза и склонил голову.

– И шут. Но очень милый, – закончила за него Аня, улыбаясь.

‒ Давай добавим немного интимности в этот ужин, ‒ предложил он и щелкнул выключателем.

Столовая погрузилась во мрак, разгоняемый лишь огнём свечей, и выглядело это прекрасно. Несмотря на явный романтический лад, Аня не стала протестовать, хотя череда событий слишком уж красноречиво свидетельствовала о том, чего хозяин в итоге намерен добиться.

Её предыдущие опасения не оправдывались, так что Аня смотрела на Марка с искренним теплом и чувствовала себя счастливой. Он сумел всего за несколько дней превратить в сказку её серую, непроглядную жизнь птицы в золотой клетке. И счастье, которое она ощущала сейчас ‒ его порождало не столько ощущение комфорта, сколько лёгкость и теплота человека, сидящего напротив и мягко улыбающегося ей. А ещё от ощущения собственной теплоты, которая все больше наполняла её сердце по отношению к нему.

И вдруг её посетило воспоминание. Сильное, будоражащее, горячее воспоминание подобных чувств, которые она однажды уже испытывала, но при совсем других обстоятельствах и к совершенно другому человеку. В последнее время она нечасто вспоминала о нём в таком ключе, отвлечённая собственными проблемами, но не забыла ни тех эмоций, ни его самого. Она находилась сейчас здесь во многом благодаря ему, потому что когда-то он помог ей не сломаться, помог выстоять, что в последствии и побудило её действовать ради его поддержки.

Гауфман заметил, как Аня отвела взгляд, и как улыбка медленно сползла с её лица.

– Снова Штерн? – участливо спросил он.

Девушка встрепенулась и подняла на него свои тёмные, миндалевидные глаза, которые при свете свечей казались угольками. Зачем он напомнил ей? Зачем… Аню начало грызть неприятное ощущение, что она собралась сделать нечто неправильное, даже бесчестное, будто она намеревалась совершить предательство. По крайней мере, это можно было так назвать. А Марк только что удвоил эти чувства. Удвоил, потому что предать она собиралась и его тоже.

Но весь сегодняшний день, вчерашний и ещё два дня до них она смотрела на него и видела уникального, особенного человека. Окружающие любили его, почитали и уважали. И он отвечал им тем же. Он был добрым и щедрым, и даже за промахи отчитывал по-особенному, как-то по-отечески ‒ строго, но с теплотой. Аня присутствовала при этом однажды, потому что сама же нашла ошибку. Разговор происходил при ней, и она тогда очень удивилась, что Марк не давил на виновника, не наказывал, а просто говорил с ним, не скрывая своего разочарования. После она спросила его, почему он поступает именно так, ведь другие наоборот, стремятся наказывать за промахи. Гауфман тогда улыбнулся и ответил, что наказания лишь создают давление на людей, они начинают бояться взять ответственность и совершить ошибку и в итоге совершают их ещё больше.

Везде у него царила непривычная для Ани атмосфера, когда люди относятся друг к другу доброжелательно и живут, будто ни в чём не бывало. Ничего здесь не напоминало о том, что произошло одиннадцать лет назад. Разве что заброшенные и частично разрушенные дома, которые попадались в городке, но даже их было куда меньше, чем в других местах, в которых Ане приходилось побывать.