Пасынки Бога - Александр Юдин Страница 46

— И где же он?

— Как — где?! В моем компьютере, конечно! Поедемте сейчас прямо в офис, и я немедленно…

— Не дури! — усмехнулся Георгий, включая свой компьютер. — Как выйти в твою базу отсюда? Логин, пароль?

— Это секретная информация… И вообще, с чего вы хлопочете, зачем вам все это? Зачем вам все это теперь? Наниматель ваш мертв…

— Что? — опешил аль-Рашид. — Кто мертв?

— Как, то есть, кто? Сенатор Сэм Гоголадзе, конечно! Он же ваш клиент, разве нет? — Увидев выражение лица своего мучителя, Субвенций Грантович оживился. — Э, да вы не знали, что ли?! Сегодня ночью сбили его самолет. В утренних новостях только об этом…

Жестом приказав Субвенцию замолчать, Георгий кликнул сводку новостей, быстро просмотрел: …кроме привычных уже для жителей губернской столицы пираний и крокодилов теперь в Москве-реке поселились еще пресноводные акулы. Эти хищные рыбы были замечены в районе Нагатинской набережной и… Не то!

С очередным резким осуждением биоинженерных и подобных им экспериментов выступил первый секретарь ВСМЦ кардинал-канцлер Мартин Пазолини, заявив, что в самих биотехнологиях заложено богоборческое стремление поставить человека на место Бога, произвольно изменяя и «улучшая» Его творения. В своем отношении к этим проблемам Вселенская Церковь руководствуется богооткровенным представлением о жизни как бесценном даре Божием, о неотъемлемой свободе и богоподобном достоинстве человеческой личности, призванной… Снова не то!

…Ага! Вот оно: В ночь со среды на четверг над Ичкерийским Имаматом был сбит личный самолет известного нью-джорджианского политика, сенатора Сэма Гоголадзе. Пока ни одна из экстремистских группировок не взяла на себя ответственность за этот террористический акт. Однако есть серьезные основания полагать, что акция — дело рук казацких повстанцев, возглавляемых атаманом непризнанного Всевеликого Войска Терского Владимиром Иванниковым…

Присев на край стола, Георгий растерянно закурил. Хватко — мертв… Гоголадзе — тоже… Что же теперь делать? Осознание новой ситуации приходило с трудом. И все же, несмотря на очевидность случившегося, ему не хотелось верить, что Магог — такой сильный, самоуверенный, такой… колоритный человечище и вдруг нате пожалуйста — мертв. А сколько в нем было энергии, жизненных соков! Казалось, уж кто-кто, а этот будет жить вечно… И какая бессмысленная, какая нелепая смерть. Тьфу ты, сатана! Ну совершенно несообразный конец. Когда бы конкуренты в подворотне замочили или бы сам в бане с девочками перестарался — это еще куда ни шло… Нет, не так должен был закончить свои дни некоронованный король Черного округа… Неужели слепой случай? Или…

— Ну что? — с надеждой в голосе спросил Репо. — Убедились? Вопрос исчерпан и, полагаю, я вам больше…

— Нет! — резко перебил его аль-Рашид и медленно покачал головой. — Его смерть ничего не меняет… теперь уже нет. Вопрос перешел в личную плоскость. Вот так вот…

— А-а-а… — неожиданно протянул Субвенций Грантович с ненавистью. — Теперь я, кажется, начинаю понимать…

— Что еще понимать? — не понял Георгий.

— Все. Про вас. Вас ведь Фью Черс нанял, не так ли?

— Кто-кто? Какой такой Фью?

— Начальник СБ, вот кто! Ну точно! Как я сразу не догадался? Сволочь казарменная! Солдафон! Ну, это ему выйдет боком! Как же: интерес к «сынам», ликвидация моего самого доверенного сотрудника Бухтина… исчезновение Бачкалы… Все сходится, его, его почерк! Решил-таки взять имморталов за горло…

— А ну-ка стоп! Вот так… А теперь поподробнее: каких таких имморталов взял за глотку начальник Службы безопасности господин Фью?

— Никаких… это я так, фигурально выразился, — попытался замять тему Репо, сообразив, что сболтнул лишнее.

— Раз начал, так теперь уж нечего — договаривай.

— А то вы сами не знаете!

— Не знаю о чем?

— О том! О старинной вражде между нашими двумя службами: внутреннего контроля и безопасности, СВК и СБ, вот о чем!

— Предположим, — согласился Георгий. — И…

— И все. Никаких «и» нет. Просто я было решил… Решил сначала, что вы человек Фью.

Георгий задумался. Что ж, определенный резон в таком предположении имелся. Во всяком случае, ликвидация «попрыгунчика», например, вполне встраивалась в версию внутрикорпоративных разборок двух конкурирующих спецслужб. Да и Юлияна вполне могла работать на этого как его? — Фью Черса… Ну а все остальное? М-да… с большой натяжкой…

— Допустим, — кивнул аль-Рашид, — ты решил, что я человек Фью. Хотя это не так: мой доверитель — сенатор Гоголадзе. А теперь я и вовсе сам по себе… Но ты тут про имморталов каких-то упомянул. О трансгуманистах я уже слыхал. А эти-то еще что за звери?

— Не понимаю, о чем вы…

— Это название партии? — продолжал настаивать Георгий. — Чьей? Или секретного общества? Может, тайного союза заговорщиков?

— Н-не знаю… не помню!

— Придется вспомнить, — пожал плечами аль-Рашид.

— Зачем вам про это знать? Если вы, конечно, работаете не на СБ…

— Ну… ты… меня… достал! — раздельно протянул Георгий, опуская ствол «кромвеля» в область промежности Репо.

Тот смешно подобрался на кресле и с сопением втянул сквозь зубы воздух, затравленно и с ненавистью глядя на своего мучителя.

— Х-хорошо… — нехотя кивнул он после секундной паузы. — Я расскажу. Только с уговором: если я ошибаюсь и Фью Черс здесь ни при чем, тогда обещайте сохранить услышанную сейчас информацию в тайне.

— Если она не относится к моему расследованию — обещаю. До ваших внутрикорпоративных дрязг мне дела нет.

— Не относится! Не должна относиться! Коротко говоря, кое-кто из нас… то есть… есть некоторое количество людей… уф! вернее, конечно, не людей… то есть не просто людей, а топ-менеджеров Корпорации… Иначе говоря, я вхожу в число тех, которые полагают, что трансгуманизм — это вчерашний день. Он исчерпал себя. Точнее, не так: трансгуманизм — базовое мировоззрение, и мы, имморталы, остаемся в его русле… Однако при всем том он не может послужить решению тех задач, что ставят перед собою имморталы. Мы более… радикальны, если угодно. Как бы вам это попонятней объяснить?

— По-русски!

— Ну хорошо. Если трансгуманисты, как вам известно, имеют своей целью борьбу со старостью и продление срока человеческой жизни, то сверхзадачей нашей организации, задачей научного иммортализма, является достижение человеком венной жизни.

— А ты, часом, не бредишь?

— Отчего же? Я больше скажу: наше общество уже сейчас гарантирует всем своим адептам личное бессмертие.

— Ого! Это каким же макаром?

— Ну… пока лишь в потенции.

— Так уже сейчас или в потенции? — мрачно усмехнулся аль-Рашид. — По-моему, одно исключает другое.