Мир - Наталья Мар Страница 45

– Я-то да. А какое лично Вам дело до столицы?

– Не хочу децентрализации власти в Альянсе. Нельзя давать обезьяне в каждую лапу по камню.

– Так значит, оружие. Тем более необходимо сообщить Харгену.

– Пока это лишь подозрения, но каков будет его ответ?

Ирмандильо не вчера был собран, раз уже научился фальшивить так, что сам себе верил:

– Это только ему решать. Он пришлет спецотряды для выяснения обстоятельств.

– Он пришлет сюда волну магнетара. Алливейцы ценны для Зури, но эти шчеры слишком опасны. А теперь представь, если здесь на самом деле ничего такого и нет? Надо проверить. Мы быстро. Туда-обратно, одна нога…

– У меня уж и так одна нога.

– Видишь – мой план работает на опережение. Ирмандильо… Ирмандильо, я в шаге от того, чтобы оглушить тебя, обездвижить и уйти одному.

– Ладно. Вот, – робот протянул синтетику глоустер. – Я зажимаю сенсор предохранителя и, не отпуская, передаю Вам оружие из рук в руки. Так оно регистрирует нового владельца.

Стрелять по шчерам оказалось куда опаснее, чем не стрелять: к такому выводу пришел Тарталья, соглашаясь уступить Эйдену. Они пошлепали дальше по болоту. Гломериду впереди затягивало в трясину.

– Быстрее, – подгонял Эйден хромого напарника. – Еще полчаса, и не взлетим.

– Мы разве собираемся взлетать? Зачем?

– Ну, как же. Лучший способ попасть к пауку – притвориться мухой и пожужжать вокруг.

– Это мокрица. И что, если нас обстреляют, приняв за насекомых?

– Если и так, то не сильно. Они едят эзеров живьем.

Все клинкеты были нараспашку, будто корабль тщательно обыскали. Мелкие вещи в каютах валялись на полу, но повреждений корпуса или разбитых приборов они не увидели. Аварийное освещение в коридорах горело ровно. Значит, корабль не терпел крушения, но посадка была незапланированной. При мысли об этом непонятное, но тревожное ощущение вновь лизнуло синтетика. Язык ибрионца щелкал непрерывно, и на его кончике сконцентрировалась досада: здесь нет следов. Еще точнее: отсюда тщательно убрали все следы. Озарение вспыхнуло одновременно с окликом Тартальи.

– Здесь труп! – раздалось с мостика, и Эйден поспешил на голос.

У стены, под штурвалом, белоснежный плед накрывал тело. Худое, по очертаниям женское. Эйден взялся за край савана и сжал его в руке, неспособный откинуть, чтобы заглянуть внутрь. Запах крови мешался с горько-пряным оттенком.

Спокойно. Она не могла… не может управлять звездолетом такого класса. Хотя с чего ты взял, что это именно пилот?

– Что-то у меня… – донесся голос Ирмандильо. – Что у меня с сердцем? Или не у меня?

Да она же выше этой. Точно. Дыши ровно. Хоть как-нибудь дыши!

– Что происходит? – полицейский оседал на колени, желтея.

Эйден откинул покрывало с лица Чесс.

– Ничего.

Он посмотрел в серое лицо Ирмандильо и услышал, как беснуется кровь в его собственных ушах. Кровь, что стыла целую минуту. Он повторил:

– Ничего. Выйди наружу, отдышись. И там какие-то звуки… Проверь.

Ирмандильо вышел, качаясь, а синтетик кинул саван на лицо девушки. Вот тебе и генеральная репетиция переключения реле. Вот и пробный тест, который он провалил: даже несмотря на вирус, его чуть не убили мысли о ее смерти. А незнакомка и правда была пилотом. Бранианкой. Ножевые ранения, свернута шея… Странно: если это шчеры, почему бережно накрыли? Если эзеры… тем более.

Эйден прислушался. Он действительно обратил внимание на звук, но не снаружи, а из каюты в конце коридора. Видимо, пауки держали за правило обходить территорию парой.

Выстрел в потолок – глоустер работает.

Наверняка второй шчер давно приготовился и ждал, чтобы напасть: роботы наделали достаточно шума на мостике. Не было смысла тихариться. Синтетик распахнул первый клинкет – никого. Все так же вещи раскиданы, все так же ничего личного. Одноразовые гаджеты, одноразовая посуда, одноразовое все. Дверь второй каюты поддалась навстречу удару, и робот прокатился внутрь по инерции. По нему пробежали худые длинные ноги. Скорпион! Перебирая ребро за ребром, клешни перекатили робота по полу до самого окна. Эйден выстрелил, но не попал в шчера. Чудо, что в себя не попал, кувыркаясь. Скорпион развернулся, и синтетик пригнул голову, ожидая удара хвостом…

…которого не последовало.

Ложноскорпион, черт побери! И он развернулся, только чтобы удрать от одураченного робота в коридор. И схватить-то его было не за что: безобидные твари бесхвосты. Эйден дважды выстрелил ему вслед, с потолка рухнул и заискрил силовой кабель, но шчер смотался невредимый. Вот же дьявол! Как можно было так проколоться?

Поскальзываясь на белесой слизи, синтетик выбежал в коридор. Топот ног по внутренней обшивке шустро удалялся. Во внешнем шлюзе Эйден ухватил движение и свой последний шанс выстрелить. Слизь! Он поскользнулся на пороге и промахнулся снова. На свое счастье промахнулся.

– Осторожно! Это я, – с трапа в шлюз заглядывал Ирмандильо с поднятыми руками. Это его синтетик принял за беглого шчера.

– Видел его?

Полицейский шагнул на борт, потирая запястье.

– Видел. Только ухватил его за клешню покрепче, как сам заработал вывих.

– Куда он побежал?

– На юго-запад относительно бета-звезды.

– А дальше?

– Я не заметил. Поспешил на корабль: шчер был ранен, он всего меня забрызгал кровью. Разумеется, я решил, что ранение зеркально, и Вы…

– Нет, – отмахнулся имперец. – Он был не диастимаг.

– Как так? Но моя рука!

– Ирмандильо, ты просто вывихнул ее. Потому что ты толстый и неуклюжий.

– У меня «зачет» по ближнему бою. И я настаиваю…

– Время! Мокрица тонет, – аргумент и болотная тина на трапе положили конец препирательствам.

Гломерида с трудом поднялась из трясины. Зеленая жижа вперемешку с клочками паутины капала с ее ножек-шасси. Мокрица летела над верхушками деревьев, перебирая краями сегментов. Неслышно, как скат в океане. Иногда она задевала высокие кроны, и ветки, листья, птицы сыпались на ее пути.

22. Глава о ловле на живца

Ирмандильо косился на Эйдена из-за штурвала. Синтетик высматривал сгустки паутины и не обращал внимания на труп у своих ног. Настолько, что Тарталья опасался, что император вот-вот наступит на мертвеца. Топчась рядом, он то и дело задевал ботинками саван – там, где разметались серебряные волосы. Эйден даже не оттащил пилота в сторону. Полицейский был, может, неуклюж, но не туп: убийство фрина в перевале – это раз, и холодное пренебрежение к человеку, пусть мертвому – это два. Словно магнит, аварийно-красная радужка притягивала мысли Ирмандильо.