Казаки в космосе. Атаман Альтаира - Алексей Ракитин Страница 45

– Что за манера отвечать вопросом на вопрос! Русские люди так не разговаривают!

– Хорошо, я учту, – она улыбнулась. – Мы одни. Здесь никого нет.

– Меня зовут не Сэмми, – сказал я. – Моим друзьям и единомышленникам я известен под именами Иван Караваев, Иван Объедалов и Петр Разорвирубаха. Друзья меня иногда называют Иваном, а иногда Петром.

В наушниках заверещал Константин:

– Что ты делаешь?! Как ты можешь себя расшифровывать?! Ты же с потрохами себя сливаешь! Старый пень!

Натс на секунду задумалась:

– Наверное, это большой секрет?

– В общем-то, да.

– А меня тоже зовут не Натс…

– Давай попробую догадаться. Тебя зовут Наталья Александровна Тихомирова…

– Откуда ты узнал?!

– Да за последние дни много чего случилось. Отыскались люди, готовые пойти на все что угодно, чтобы заполучить тебя в свои руки.

Она молчала, напряженно глядя на меня.

– Можно задать вопрос? – полюбопытствовал я. – Ты, в самом деле, жила в двадцатом веке?

Она ответила долгим взглядом. Затем, аккуратно подбирая слова, ответила:

– Странно слышать такой вопрос от тебя. Сэмми! Ты, правда, ничего не помнишь?

– А… мы были знакомы?

– Вообще-то да.

– А… мы были близко знакомы?

– Можно считать, что близко.

– И… насколько близко?

– Сексом мы не занимались, если ты об этом.

– А-а… – я сглотнул. – И где же мы познакомились?

– В Санкт-Петербурге. На Арьергардной улице. Летом две тысячи шестого года!

– Это невозможно!

– Неужто? А как ты думаешь, почему я здесь вообще оказалась?

Я заподозрил, что слишком многого не знаю о своей жизни. Но засек и кое-что еще – из эфира исчез голос Костяной Головы. В наушниках – ровный белый шум. Мысленным усилием я переключил симплексор на резервную частоту. Там – тоже белый шум. Это могло означать только одно – какой-то умник поставил широкочастотную помеху, прервав мою связь с «Фунтом изюма».

Подняв глаза вверх, я увидел сквозь остекление крыши небольшой белый шар с выкрашенным серебрянкой контейнером и похожей на ленту веревкой. Любой «донской казак» сказал бы, не задумываясь, что веревка под шаром – всенаправленная антенна, а контейнер – мощный широкополосный постановщик помех с ядерной батареей внутри. Именно этот невинный с виду шарик и перекрыл радиоканал моей связи с «Фунтом изюма». Ну-ну, ребятки, не надо было вам так со мною поступать…

Наташенька, превратно истолковав мой остановившийся взгляд, поплотнее запахнула кимоно и со смехом спросила:

– Куда это ты смотришь?

В принципе, она была права. Я смотрел именно туда, куда она подумала. Но у меня перед глазами стояла совсем другая картинка. Куда менее живописная и куда более кровавая. Я рыскнул взглядом по помещению и увидел в стене большой камин:

– Он действует? Или это муляж?

– Действует. Тут, говорят, бывает несколько холодных ночей в году…

– Быстро полезай в камин! Встань там и подними лицо вверх!

– Зачем?!!

– Через минуту тут будет шумно и очень опасно. От взрывов световых гранат ты можешь ослепнуть, от взрывов шумовых – оглохнуть, а от взрывов газовых – задохнуться.

– Ты так шутишь, что ли?

– Посмотри на мою седую голову! В ней железа больше, чем мозгов! Такие люди, как я, не умеют шутить!

Я подскочил к ней, сгреб в охапку – она оказалась много легче, чем я думал – и понес к камину. Отравляющие газы тяжелее воздуха. Если она встанет внутри камина в полный рост, сможет дышать чистым воздухом. По крайней мере, некоторое время.

Моя решительность, видимо, передалась Наташе. Едва я ее выпустил, как она юркнула в зев камина. Чтобы ее нижнюю часть тела сделать менее заметной, я рывком переставил одно из кресел, загораживая камин.

Что ж, пора позаботиться и о себе! Я метнулся к рундуку, вытащил носогубный фильтр, защитные очки, успел все это надеть. Когда вытаскивал из скрытого отдела «чекумашу» с патронами, в потолке над головою затрещало стекло. И влетела первая газовая граната.

Не люблю я представителей правоохранительных органов и всевозможных спецслужб, всерьез считающих себя самыми умными. То есть я их вообще не люблю, но когда они считают себя умнее всех, рука моя тянется к пистолету даже тогда, когда его нет. Я сам человек довольно глупый, но чужая глупость вызывает у меня понос и рвоту. Поэтому, когда в холле «Покахонтаса» загремели звучные хлопки газовых гранат, я не сдержался и мысленно выругался. Правда, тут же укорил себя за эмоциональную несдержанность.

Откатившись вместе с рундуком к стене, я извлек «чекумашу» с десятью патронами и две запасные обоймы. В разных частях виллы слышался звон разбиваемых стекол и шипение гранат. Я двинулся вдоль стены, стремясь занять лучшее положение. Очевидно, что непрошеные гости из Службы Политической Безопасности попробуют зайти либо со стороны океана, либо через крышу. Второй путь вероятнее первого. Поскольку именно так и должны действовать кретины, считающие себя умнее всех.

Скорее всего, они имеют акустические датчики движения и тепловизионные прицелы, позволяющие видеть сквозь всевозможные преграды. Но моя абляционная подложка не пропускает инфракрасное излучение тела. Если я не стану суетливо метаться, издавая легко опознаваемые датчиком движения звуки шагов, то умные парни сильно вспотеют, высматривая меня.

Это только в космических операх спецназ бегает по потолкам, причем во все стороны сразу…

Хлопки от разрывов всевозможных гранат утихли. В холле повисло сизое облако газа, постепенно беззвучно опадавшее вниз. Я терпеливо ждал, затаившись под лестницей.

Наконец, я услышал…

Тихие неторопливые шаги раздались у меня практически над головою, на галерее, опоясывавшей холл. Шагали двое, стараясь не шуметь. Но под ногами отчетливо хрустнуло стекло. Вот они приблизились к перилам и глянули вниз. Сизое газовое облако их успокоило, и они бесстрашно затопали по лестнице.

Я подождал, пока первый спустится, и выстрелил из «чекумаши» ему в спину. Вторую пулю я послал прямо вверх – туда, где шаркнула подошва другого умника. Шум падающих тел возвестил о должном соблюдении мною законов внешней баллистики.

Я переместился из-под лестницы в коридор первого этажа и снова затих. Ждать пришлось с минуту. Потом в холл с галереи полетели три осколочные гранаты. Мне гранаты вреда не причинили, поскольку я находился в «мертвой зоне». А вот подстреленную мной парочку эти взрывы должны были добить. Если те, конечно, оставались еще живы.

Итак, на втором этаже – по меньшей мере, еще пара самых умных представителей силовых ведомств. Они убедились в том, что их коллег подстрелили, и не придумали ничего лучше, как метнуть осколочные гранаты. Ай, молодцы! Воистину, светлые головы, свободные от мысли!