Кроатоан - Хосе Карлос Сомоса Страница 45

У Ларедо пересыхает во рту, когда Де Сото начинает возиться с запорами дверцы. Работа не очень спорится, потому что на Де Сото перчатки, правой рукой он держит Ларедо, а левой еще и прижимает к себе ноутбук. Ночь снаружи цвета пустой глазницы в черепе.

— Если убьете меня — это вас не спасет, — обессиленно бормочет Ларедо, упираясь взглядом в квадратную голову здоровяка.

— Тогда скажи, что нас спасет.

— Я не знаю.

— Ты и спаси.

Ларедо начинает догадываться, что с ним сейчас происходит. Они его допрашивают. Возможно, Лопе тоже принимает участие в постановке. Но это уже не имеет значения. Ларедо не мутузил талибов в Афганистане и не пытал иракцев в тюрьме Абу-Грейб, но он тоже знает, когда мужчине приходит время умирать.

— Отлично, засранец, убей меня. Давай открой дверь и дай мне спрыгнуть. Так я быстрее со всем этим покончу… А тебе желаю удачи, когда ты начнешь пускать слюни и жрать крыс, а опоссумы отгрызут тебе яйца.

— Приближаемся к заданной точке, — безразлично сообщает второй пилот через громкоговоритель.

— Так ты хочешь спрыгнуть? — орет Де Сото.

— Нет. Я хочу найти решение, найти ключ. Но мне известно не больше вашего, так что делай что хочешь.

На ноутбуке появляется новое сообщение. Де Сото и Ларедо читают его вместе, держась за поручни двери. В «Результатах поиска» высвечивается: «Найден один результат». Де Сото на него кликает. В центре экрана возникают красные издевательские слова: «Лимит Б: пожалуйста, введите пароль. Доступ ограничен, уровень А».

— Ты знаешь, что такое ограничение уровня А? — с издевкой интересуется Ларедо. — При доле везения президент Испании смог бы получить доступ — ну если комитет НАТО проголосует в его пользу. — Де Сото пялится на экран, Ларедо с вызовом продолжает: — От нас это скрыли: от вас, от меня, от министра и от Господа Бога. И я не только Европу имею в виду. Готов поспорить, об этом знали считаные люди во всем мире. А сейчас, возможно, об этом знают те, что под нами. Поэтому, мудозвоны, желаю вам успеха, когда будете допрашивать профессоршу и жениха Манделя.

В первый момент кажется, что Де Сото собирается ударить. Потом он запирает дверь, отходит от Ларедо, кидает ноутбук девушке и садится на место.

— Так, давайте-ка заберемся в обсерваторию! Возьмем женщину и пидораса.

— Заставим их петь на два голоса, — подхватывает Оливер.

Теперь даже Лопе не возражает. Ларедо не уверен, как далеко они готовы зайти в своей игре, чтобы убедиться, что он не скрывает никаких тайн, не знает, насколько реальна была схватка двух великанов. Он не исключает ни одну из возможностей. Однако голос второго пилота кладет конец всем сомнениям. Теперь в нем не осталось никакого безразличия.

— Эй… Господи… Что это? Смотрите!

Мощные, оглушающие вихри, подобные первобытным богам, проникают в кабину, когда Де Сото и Лопе открывают иллюминатор. Из рюкзаков они достают бинокли ночного видения и надевают приборы друг на друга. «С моей стороны, идет с юга», — кричит второй пилот. Красные глазки шевелятся, как пушечные стволы в амбразурах.

Никто не произносит ни слова. Даже говорливый Де Сото теряет дар речи.

Ларедо подходит последним. Кто-то протягивает ему прибор.

То, что он видит или что ему кажется, заставляет его окаменеть.

Мозг его как будто отключается от сети. Ларедо перестает думать, действовать, чувствовать. Энергия тоже отключается. В первое мгновение не помогают даже воспоминания о семье — далекий образ чего-то нежного, мягкого, всего лишь щепка в водовороте страха.

Когда Ларедо наконец находит силы пошевелиться, он переводит бинокль на обсерваторию — маленькое круглое здание на поляне возле леса. На расстоянии примерно полукилометра от этого.

Они больше не могут спуститься и забрать профессора с художником — да и никого другого, кто сейчас находится в обсерватории.

«С ними все кончено», — понимает Ларедо.