Пси-фактор - Екатерина Лылык Страница 44

Гемовци вернулись довольными.

— Они ушли в старый город, — пояснил Виктор, указывая направление на северо-восток. — Не более часа назад. Следы свежие, но нечеткие. Они не спешат.

— Думаю, мы спокойно можем отдохнуть двадцать минут перед последним марш-броском, — заметил кто-то из мужчин. И Лэйн была полностью с ними согласна. Беспечность, которую проявляли беглецы, давала возможность для маневра и время для принятия решений.

— Я не помню города в той стороне… — Кирк нахмурился и полез в свой рюкзак за картой.

— Не ищите, — остановила его Марта, присаживаясь рядом на землю и пытаясь расслабить мышцы. — Он не обозначен.

Мужчина удивленно взглянул на нее, а потом застегнул рюкзак и отставил его в сторону.

— Вам известно, что там? — удивился он.

— Древние развалины, — Лэйн вскинула голову, уставилась на клочок синего неба над головой. Птицы пели, а солнце нежно грело кожу. — Сейчас их обозначают исключительно на технических картах, как промышленные свалки или помойки. Просто ресурс для строительства.

— Я слышал о таких, но не думал, что рядом с Леополисом можно наткнуться на нечто подобное, — прошептал кто-то из врачей.

— Они всюду есть, — пожала плечами Лэйн, переводя на мужчину взгляд. — Просто их решили скрыть от общественности. Эдакая защита от черных копателей, любителей старины.

Правда, скрыть то, что пронизывает весь континент, как паучья сеть, удалось только после того, как все дороги ушли под землю. Черные тоннели пути вместо яркой зелени и неба. Небо над головой стало доступным лишь в полисах и его окрестностях. Если же ты был жителем подземных нор, то и небо тебе не было доступно. Жизнь там вообще текла иначе. Другой воздух, другие традиции, другая пища. Даже болезни там были другие.

А тем временем старые города шли в переработку. Медленно и беспрерывно переваривались новым обществом для производства неломаемых вещей. Марта еще помнила эру потребительства. Гонку за артефактами, аукционы за право обладания вещами из этих необъятных могильников. Теперь же черный рынок ушел в подполье, а точнее, в подземелья.

Сколько Марта помнила, дэ Руж никогда не боролась с ними. Посмеивалась и говорила, пусть люди играются.

— А у этого… было название? — опять спросил кто-то из врачей. Все как-то вмиг оказались ближе. Готовые слушать, застывшие, словно хищники перед прыжком.

От внимания становилось неловко. Марта тяжело вздохнула и, подтянув колени, уперлась в них руками. А преследовавший с утра запах гари и пыли снова всплыл в памяти.

— Последний раз его называли городом диких, — вспоминала она, продолжая смотреть в просветы между облаков и деревьев. — Когда я родилась, часть из того, что ныне называется промышленными помойками, уже была разрушена войной. Часть еще трепыхалась и пыталась как-то сводить концы с концами. Сейчас те события называют просто Переломом… Для нас же это была нескончаемая борьба за выживание. Все вокруг жили бартером и оружием. Образованность населения упала до критической отметки, и названия городов беспрерывно менялось… в зависимости от банды, которая брала контроль в свои руки. Говорили, что перед Диким его звали Ярый, а еще перед этим… Львиным логовом, Львиными головами… — она на миг умолкла, сглатывая набежавшую слюну, — Леополис перенял их название, вобрал их трубы, камни, колорит… Перенял черты, словно ребенок от родителя.

Родителей у Леополиса было много. Они были вокруг него, большие и мелкие города, городишки, селения…

Лэйн не заметила, как умолкла, и никто не спрашивал больше. Озвученная ею официальная версия была щедро приправлена горечью. Она сквозила в голосе, словно граница, отделяющая правду от лжи.

Дикий в то время уже затухал. Банд было много — с разным оружием. А после пришли группы зачистки, состоящие из одних лишь уродцев. Их, глупых свободных людей, сгоняли в резервации. Полная свобода от условностей. Разврат и дети… Много-много новорожденных детей, которых забирали не пойми куда. Но понятно зачем… Этого не скажет учебник истории. Этого не скажет никто, кто там был… Даже дэ Руж не поймет, потому что не видела резерваций изнутри.

Двадцать минут, отпущенных перед последним броском, протекли неожиданно быстро.

Перед глазами раскинулось поле с наплевательски протоптанной дорогой. Она уводила к Дикому, словно стрела, четко обозначая путь, которым скрылись беглецы…

Глупые-глупые дети. Автоматизированный город напрочь отучил их думать о том, что бывают следы.

Двигались быстро, все той же цепочкой. Перед глазами долгожительницы маячили чужие спины, а в памяти стояли родные стены.

Казалось, гарь стала запахом и вкусом целой эпохи. Марта помнила, как взорвали Дикий и как кружил горячий искрящийся пепел от вездесущих пожаров. Ее голова тогда была похожа на исполинский колокол, в котором звенели тысячи чужих мыслей. Отбраковки, эксперименты, селекция… и наблюдения. Одной Вселенной известно, сколько уродцев вышло из ее собственного тела, чтобы продолжить свой генетический поход в этот изувеченный предками мир…

И сколько раз она пыталась уничтожить себя, только бы прекратить исключительно научные изыскания над своим телом…

* * *

Заседание префектов продолжалось, и Клэр все острее чувствовала растерянность и раздражение.

Что задумал Фэрдинанд? Ведь его странный вопрос о курсе Сакской империи не был праздным. Что-то серьезное стояло за ним. И, похоже, этот человек решил в наглую прощупать почву, прежде чем внести предложение. Самодовольство, которое раз за разом проскальзывало на его лице, было тому подтверждением. Фердинанд, как кукловод, с наслаждением взирал на то, как все играют заданную пьесу…

Работа шла… Префекты поднимались по очереди, говорили свое мнение по заданной Фердинандом теме, и Клэр неожиданно для себя понимала, что все хотят изменений. Не желающих их меньшинство. Наверное, сыграло роль брошенная Фердинандом фраза о союзе полисов.

Умен, засранец. Что еще можно пообещать полисам, как не самоуправство?

И только глупец не поймет всей анекдотичности ситуации. Полисы слишком зависимы друг от друга. Сделай их самостоятельными экономическими единицами, и их ждет если не мгновенный коллапс, то крайне тяжелые времена.

У каждого полиса свои карты, и не всегда среди них имеются тузы… Взять хоть тот же Кальтэной, чьи лаборатории клепают ГМО для всей империи. Но они не производят продуктов. Отключи им продуктовые поставки, и что станет с ними через неделю? Монополия на каждом шагу и во всем… Крайне глупое положение вещей.

Она не заметила, как начала крутить на пальце кольцо. Символ Аллота раздражал. Зачем взяла, спрашивается? Ведь могла просто вернуть. Не вернула. У жеста Казимира Руфа была своя цель, и она стоила уважения. Отдать свою печать, все равно что проявить высшую степень доверия. Это было неожиданно. Но Клэр знала Казимира не первый год. Она помнила его вступление на должность префекта и его ясный, не затуманенный интригами взгляд. Сейчас же… он услышал слова императора и без раздумий отдал свою печать не кому-либо, а ей.