Война в небесах - Дэвид Зинделл Страница 44

— Это верно: у человечества есть такой путь, — подал голос Главный Фантаст Седар Салкин. — Путь Рингесса.

— Новый путь для мужчин и женщин, — добавила Коления Мор, послав лорду Салкину улыбку. — Путь, помогающий им стать богами.

— Да, новый путь, — прозвучал золотой голос Ханумана, благожелательный, но полный огня. Хануман обвел взглядом лордов справа и слева от себя, привлекая к себе их внимание. — Мы должны помнить, что Путь Рингесса нов, — и сами должны обновиться. Мы должны проломить скорлупу старых взглядов, ограждающую нас от нашей судьбы, должны воспарить ввысь на золотых крылах, исполнив свое предназначение. Поэтому нам нужен новый закон. Закон Цивилизованных Миров был создан для людей — именно для того, чтобы они оставались людьми и ничем более. Отчего так? Оттого, что его создатели боялись наших бесконечных возможностей. Они были трусами, но кто упрекнет их за это? Чем выше, тем больнее падать, как говорится. Однако для каждого разумного вида приходит время, когда он должен осуществить самые заветные свои мечты — либо завязнуть в трясине эволюционного застоя. Теперь это время пришло для нас. Наш черед выбрать: облака и Золотые Кольцо вселенной — или трясина. Но разве мы не совершили уже свой выбор? Половина Цивилизованных Миров избрала для себя. Путь Рингесса. Мы, облаченные в золото, не намерены навязывать свою волю беспутным — но пусть и они не навязывают нам закон, которому мы будто бы должны следовать. Настало время принять новый закон для новых существ, которыми мы становимся. Закон для богов.

Хануман сделал паузу.

— Но я — только Светоч Пути Рингесса. У меня и в мыслях нет подсказывать лордам Ордена, что ответить этим послам, которые настаивают на слепом подчинении старым законам. Его глаза, устремленные на лорда Палла, переместились вправо, потом влево и дважды медленно мигнули. Тогда лорд Палл, повинуясь этим почти невидимым указаниям, сказал: — Было бы глупо делать вид, что Орден ничем не связан с Путем Рингесса. И если Орден прислушается к совету лорда Ханумана, в этом, на мой взгляд, не будет ничего неподобающего.

Бургос Харша открыл было рот, но, прежде чем он успел вымолвить слово, голос Ханумана прорезал воздух, будто серебряный нож:

— Мы живем в опасные времена, и опасность подстерегает нас на любом пути, который мы можем избрать. — Хануман склонил голову перед Бертрамом Джаспари и воином-поэтом, обмотанным витками блестящего волокна, а затем отдал такой же поклон Демоти Беде и, наконец, Данло. — Здесь перед нами находятся представители двух сил. Содружество требует, чтобы мы разобрали величайшее из наших сооружений и подчинились их закону. Ивиомилы требуют еще большего: они хотят править Цивилизованными Мирами, превратив нас в своих рабов. Да, таково их подлинное желание, и вы должны отдать себе в этом отчет. Но может ли сделаться рабом тот, кто почти уже стал богом? Я лично предпочел бы смерть подчинению чужой воле. Но даже если бы я — даже если бы мы все согласились стать рабами, нас бы это не спасло. Мы живем в опасные времена: я не устану повторять это. Боги ведут войну друг с другом, и сам Бог Эде, если верить Данло ви Соли Рингессу, пал на этой войне. Есть, кроме того, ивиомилы, уничтожающие звёзды своим моррашаром и угрожающие уничтожить нашу звезду. Как отнестись нам к подобной угрозе: с покорностью рабов или с величием богов? Я знаю, я видел: только став богами, обезопасим мы себя от богов. А также от ивиомилов, воинов-поэтов и прочих, убивающих всех, кто движется к божественному. Я понимаю, что это парадокс, но наиболее опасный путь есть также и самый безопасный. Нас миллионы миллионов; мы — золотая звездная пыль; разве под силу даже самым могущественным из богов помешать нам завоевать всю вселенную?

Сидящие в зале лорды отнюдь не желали становиться чьими-то рабами. Орден уже три тысячи лет был величайшей силой Цивилизованных Миров, и лорды привыкли верить в незыблемость своей власти, как богач верит, что его запасы еды и вина никогда не иссякнут. Но в этот критический момент истории они вдруг испугались, что могут потерять эту власть — и проиграть войну, угрожающую не только их жизни, но самому их миру.

— Что же нам делать с Содружеством? — спросил Бургос Харша. — И с ивиомилами? Ведь нельзя же ожидать, что они преисполнятся почтения к нашей мечте и тихо удалятся?

— Это верно, нельзя, — согласился Хануман. — Поэтому мы должны внушить им почтение иным способом.

— Каким, например?

— Мы будем охотиться на них, как талло на гладышей. Если даже Шиван ви Мави Саркисян равен в мастерстве Сальмалину, вечно бегать от лучших пилотов Ордена он не сможет.

— Ему и не надо бегать вечно. Чтобы уничтожить Звезду Невернеса, довольно одного раза.

— Я думал об этом. — Хануман прижал пальцы к вискам, и нейросхемы его шапочки вспыхнули миллионом пурпурных змеек — Вероятность того, что Шиван сумеет выйти к нашей звезде, пока ее будут охранять легкие корабли, близка к нулю. Значит, у ивиомилов есть какой-то другой стратегический план. Какой?

— Я историк, а не воин, — сказал Бургос Харша. — Откуда мне знать их планы?

— Я тоже не воин, — заметил Хануман, но Данло знал, что это не совсем так. Хануман с детства занимался боевыми искусствами, и война была для него столь же естественным делом, как охота для снежного барса. — Но я цефик — вернее, обучался цефике. Я смотрю на Бертрама Джаспари глазами цефика — и что же я вижу?

Бургос Харша и другие лорды тоже уставились на Бертрама, который прямо-таки излучал ненависть к Хануману.

— Что же вы видите, лорд Хануман? — спросила Коления Мор.

— Он выжидает, — сказал Хануман. — Коли флот Содружества нападет на нас здесь, близ Звезды Невернеса, мультиплекс будет сверкать огнями, как новогодний фейерверк. В этаком хаосе обнаружить выход единственного тяжелого корабля в реальное пространство будет почти невозможно.

Бертрам, услышав, как Хануман разоблачил его тайную стратегию, покрылся красными и синими пятнами. Он явно рассчитывал, что Орден уступит его требованиям, — иначе он никогда не рискнул бы явиться в Невернес. Теперь, когда его план провалился, он замкнулся в угрюмом молчании.

— Повторю еще раз: я не воин, — продолжал Хануман, — но сказанное мной предполагает, что мы должны атаковать Содружество до того, как оно атакует нас.

— Оставив Невернес и нашу звезду без всякой защиты? — осведомился Харша.

— О нет — разумеется, нет. Для ее защиты мы оставим пятьдесят легких кораблей. Еще двадцать пять будут охотиться за ивиомилами. Даже при этом условии кораблей у нас будет почти вдвое больше, чем у Содружества.

— Но что, если наш флот не обнаружит флот Содружества, пока тот не подойдет совсем близко к Невернесу?

Хануман помолчал, глядя в центр зала, где сидел Данло.

При свете из купола глаза Данло синели, как океан.

— Может быть, мы сумеем предугадать маршрут Содружества по звездным каналам, — сказал наконец он. — Мы попросим наших скраеров поискать их флот. В случае успеха мы нападем на врага внезапно и разобьем его.