Звездный зверь - Роберт Хайнлайн Страница 43

Ее лицо смягчилось. Она улыбнулась.

— Ничего, сейчас я лучшего мнения о тебе, чем раньше. Во всяком случае, ты сделал хотя бы что-то. Джонни, я боялась, что ты сам окажешься похож на большого Ламокса, что тобой может помыкать кто угодно.

Джон Томас решил, что лучше не спорить. Он был очень рад видеть девушку и совсем не обиделся на ее слова.

— Да… а все-таки, как тебе удалось найти нас?

— Что? Послушай, тебя ведь не было целых два дня — и вы все еще находитесь на расстоянии кратковременного полета от города. Неужели ты думаешь, что вас здесь не найдут?

— Ну, это так, но все же откуда ты знала, где нас искать?

Она пожала плечами.

— Очень старый способ. Я старалась думать, как думал бы мул, и искала на том пути, по которому пошел бы мул. Я поняла, что ты направишься по дороге, поэтому вылетела очень рано, еще до рассвета, и полетела над ней. Если вы не хотели, чтобы вас быстро поймали, следовало сойти с дороги и где-нибудь спрятаться. Ну, двигаемся дальше. Лами, старина, давай пошевеливайся.

Она протянула руку, и Джонни помог ей вскарабкаться. Ламокс двинулся вперед.

— Я все время смотрю, где бы свернуть с дороги, — с нервозностью в голосе объяснял ей Джонни. — Но так и не удалось найти подходящего места.

— А, понятно. Чуть далее, за следующим поворотом дороги, водопад Адама и Евы, и мы можем там уйти от дороги, как раз над водопадом.

— Так вот где мы находимся!

— Да. — Бетти потянулась вперед, пытаясь разглядеть, что находится за поворотом, и при этом впервые заметила руки Ламокса. Она ухватилась за Джона Томаса:

— Джонни! У Лами на шее удав!

— Что? Не глупи, это просто его правая рука.

— Его что?.. Джонни, ты заболел?

— Успокойся и не хватай меня так. Я сказал — руки. Те припухлости, которые у него были — это оказались руки.

— Припухлости… Руки… — она вздохнула. — Я встала сегодня слишком рано и еще не завтракала. Потому просто не в состоянии воспринимать такие шокирующие новости. Попроси его остановиться. Мне необходимо посмотреть на это.

— А что же насчет того, чтобы сначала куда-нибудь спрятаться?

— А, да. Ты прав. Ты всегда прав, Джонни, но только спустя две-три недели.

— Не напрягай остроумие. А вот и водопад.

Они миновали водопад. Ложе каньона стало подниматься, приближаясь к дороге, и Джон Томас при первой же возможности свернул Ламокса в сторону. Место, где они сделали остановку, напоминало ему тот бивуак, где он с Ламоксом провел предыдущий день. Джонни почувствовал себя гораздо лучше, когда Ламокс оказался в укрытии под высокими толстыми ветками. Пока они готовили завтрак, Бетти рассматривал новые руки Ламокса.

— Ламокс, — сказала она, — ты ведь не говорил об этом ни слова…

— Вы и не спрашивали меня, — возразил он.

— Всегда отговорки! А что ты можешь делать этими руками?

— Могу бросать камни. Правда, Джонни?

— Нет, нет, — поспешно сказал Джон Томас. — Бетти, как тебе сварить кофе?

— Все равно как, — задумчиво ответила она, продолжая разглядывать руки Ламокса. Какая-то смутная мысль беспокоила ее, что-то насчет этих рук, но она никак не могла ее уловить. Это тревожило, и она заставляла свой мозг работать аналогично электронно-вычислительной машине, пытаясь проанализировать свои ощущения. Ну да ладно. Сначала все-таки нужно позавтракать.

Когда они наконец скормили всю «грязную посуду» Ламоксу, Бетти откинулась на траву и сказала Джону Томасу:

— Непослушный ребенок, представляешь ли ты, какую бурю вы вызвали?

— Я, наверное, очень досадил шефу патруля Драйзеру?

— Уж что верно, то верно. Но это такая ерунда, что не стоит даже упоминать.

— Тогда — мистер Перкинс?

— Правильно. А еще?

— Конечно, мама.

— Да уж… Она бросается из одной крайности в другую. То слезливо вопит, что у нее пропал ребенок, то возвещает, что ты ей больше не сын.

— Да, это похоже на мою маму, — признался он с чувством стыда. — Но сейчас это уже неважно. Я знал, что все они рассердятся, но все равно должен был это сделать.

— Да? Конечно, ты был должен, мой дорогой упрямец, хотя и сделал это довольно бестолково и с ловкостью гиппопотама. И все-таки я имела в виду не тех людей, которых ты назвал.

— Гм-м?

— Джонни, в штате Джорджия есть маленький городок Андриан. Очень маленький городок, и поэтому в нем нет полицейской службы, только один констебль. Ты не знаешь, как его зовут?

— Нет, конечно, не знаю.

— Жаль. Потому что, насколько я знаю, этот констебль наверняка единственный полицейский, который вас не ищет. Потому-то я и прилетела сюда, хотя ты и убежал, даже не побеспокоившись меня предупредить.

— Я же уже сказал, что извиняюсь.

— Я тебя прощаю. Но ты будешь помнить об этом лет десять, не меньше. Уж я позабочусь.

— Так что за чепуху ты тут молола насчет этого констебля? И почему, собственно, все должны выступать против нас? Мне казалось, что против нас только шеф дорожного патруля Драйзер.

— Потому что он поднял общую тревогу и, кроме того, назначил награду за Ламокса, живого или мертвого, предпочтительнее за мертвого. И они очень серьезно относятся к этому, Джонни, очень серьезно. Поэтому каковы бы ни были твои планы, сейчас их нужно пересмотреть. Ты можешь что-нибудь предложить?

— Ну, знаешь, — побледнев, медленно ответил Джон Томас, — я просто хотел продолжать все так же идти еще ночь или две, пока мы не достигнем какого-нибудь места, где можно укрыться.

Она покачала головой.

— Нет, это не подходит. Хотя они и мыслят несовершенно и официально, но все равно скоро поймут, что искать нужно именно здесь, потому что это единственное место вблизи Уэствилля, где может скрыться создание таких размеров, как Ламокс.

— Мы можем сойти с дороги.

— Конечно, но они обыщут весь лес, заглянут под каждое дерево. Они очень серьезно относятся к этому.

— Ты не дала мне закончить. Знаешь старую урановую шахту компании «Мощь и слава»? Нужно пройти по ущелью Мертвого Волка, а затем свернуть на север по гравийной дороге. Именно туда мы и направляемся. Там Ламокс заметен не будет, и главный штрек достаточно широк для него.

— Да, в этом что-то есть. Но все же это недостаточно хорошо, если принять во внимание выступившие против нас силы.

Она помолчала. Джонни с беспокойством пошевелился и сказал:

— Если это не подходит, что же тогда?

— Замолчи. Я думаю.

Они лежали молча, вглядываясь в голубое утреннее небо. Наконец она сказала: