Солдат поневоле - Михаил Кисличкин Страница 43

— Да, бойцы, неплохо повоевали, — сказал он, поприветствовав парней кивком головы. — Половину просто угрохали, половину в фарш перемололи. В альтаирском международном трибунале это послужит отличной доказательной базой, чтобы упечь вас лет так на пятьсот за военные преступления. И это еще в лучшем случае.

— Каком таком трибунале, товарищ майор?

— Ну, может, не альтаирском, может, в альдебаранском. Без разницы. Главное, что лучше нам теперь им в лапы не попадаться. Ладно, не берите пока в голову. У меня другой вопрос. Так сказать личного плана. Вот скажи, Илья, как ты стал пиратом, тьфу десантником? Сидеть бы тебе на какой-нибудь тихой планете, разводить склиссов… и вроде помучить же никого не любишь. — Майор посмотрел на недоумевающие лица парней и махнул рукой. — Эх, поколение некст… В мое время «Гостью из будущего» каждый нормальный пацан на районе знал.

— Это Кэмерон снимал, да, товарищ майор? После «Аватара»? — спросил Илья, роясь в памяти в поиске аналогий. Что-то неуловимо знакомое в этом было, но он не мог понять что…

— Не, боец, не он… Но я речь о другом веду. Вы, товарищи бойцы, решили доброту проявить и пленного взять — вот вам за него и отдуваться. Инициатива в армии, как известно, наказуема. Пленный у нас явно болезный, того и гляди помрет. После смерти Бокатова у нас остался только один боец с ВПХР. Его я отвлечь не могу — пусть занимается плановой работой, замеров надо сделать кучу. Ты, Илья, сам по образованию химик, ВПХРом в общих чертах владеешь. Вот и бери свой прибор и прибор Бокатова и делай все что нужно. Трупов инопланетных для образцов много, скафандры их посмотри. Надо разобраться в темпе, чем они дышат, в каком температурном диапазоне живут. И, если условия будут позволять, надо нашего гаврика развязать, скафандр снять да допросить по возможности. А то если его так, как сейчас, оставим на несколько часов — сдохнет же без всякой пользы. Я посмотрел — судя по их анатомии, они на человека сильно смахивают. Может, и среда обитания наша им сгодится. В общем, Кима я тебе командирую в помощники — и бегом исполнять приказ, разбирайтесь с вашим чудом-юдом. Понятно?

— Понятно, товарищ майор.

— Иди… нет, стой, Илья, погоди. Слушай… мне Сашку очень жаль. Я знаю, что это был твой друг. Мне всех наших жаль. Мы потом, когда все кончится, соберемся, выпьем, помянем всех парней… но сейчас нельзя, не время. Сейчас надо отключить эмоции и делать дело.

— Я понимаю, — сказал Илья, с трудом сдерживая эмоции. — Потом всё. Разрешите выполнять приказ?

— Выполняйте.

Первым делом он активировал прибор биологической разведки. Поскоблил, преодолевая отвращение, особым пинцетом для взятия образцов в ране одного из мертвых инопланетян и под слоем золы отщипнул кусочек неповрежденной плоти. Положил в приемный лоток прибора, задал программу. Прибор принял образец и чуть слышно зажужжал, выполняя необходимые действия. Оставалось ждать, биологический анализ — дело не быстрое. Пока прибор обработает образец первичными реактивами, пока интерпретирует полученную информацию и подберет более точный набор реагентов, пока сопоставит результаты — пройдет немало времени. Предоставив ему делать свою работу, Илья с Кимом начали анализы войсковым прибором химической разведки. Впрочем, то устройство, которое использовали бойцы сейчас, мало напоминало образцы, которые еще в двадцатом веке применялись в российской армии. Не надо было ломать никаких стеклянных индикаторных трубок и ампул и следить за изменениями их цвета, использовать химическую грелку и ручной насос. Прибор был полностью автоматизирован и подготовлен для работы на Элии.

Илья и Ким осмотрели одно из тел, но ничего похожего на баллоны или резервуары с газом не обнаружили.

— Похоже, дышат они кислородом, — сказал Илья. — Вот тут, в районе рта, утолщение, на нашу кислородную маску похоже. — Или не знаю уж, разве что какая-то запредельно крутая технология синтеза газа для дыхания, или они вообще не дышат. Но вряд ли. Как бы точно проверить…

— А вот смотри, Илюх, — Ким показал на одно из тел с большим осколком от гранаты в шлеме, закрывающем голову. — Попадание в голову, отверстие, в целом, закрыто плотно. Осколок сидит в шлеме как влитой, вокруг ни трещинки. Наверняка в скафандре газовой смеси еще немного осталось. Быстро вынимаем осколок и вставляем щуп анализатора. Прокачиваем воздух из скафандра через прибор, смотрим результат. Что-то да поймем.

— Пожалуй, это идея, — согласился Илья. — Давай-ка, зажми осколок щипцами аккуратненько, я пока насадку на щуп вставлю… готов? Раз-два, взяли.

Насос заработал, и вскоре на экране прибора появились первые результаты. Кислород — 19 процентов, азот — 79 процентов, немного углекислого газа и смеси других нейтральных газов вроде аргона, точное содержание которых прибор показать не мог.

— Кислорода на три процента больше, чем на Элии, — прокомментировал результаты Илья. — Похоже, как и мы, они дышат кислородом, скафандры вроде САДКов, с кислородными масками, — добавил он.

— Ну, значит, можно тащить в палатку и снимать скафандр с твоего подшефного, — подытожил их исследования Ким. — Должен сдюжить. А нет, так нет, Липатов поймет. Микробов бы вредных от него только не нахвататься.

— Маловероятно, — сказал Илья. Инопланетные микробы эволюционно под инопланетян должны быть заточены. Землян они типа не знают. Я все-таки биохимик, хоть и недоучившийся… Читал я что-то такое в литературе, да и на лекциях по биохимии нам декан рассказывал. Гад, блин, декан… ладно, забьем. По сути дела, для чужих микробов наши организмы тоже будут чужие, поражать клетки человека и жить в них они не умеют, так что, скорее всего, ничего не случится. Разве что в отдаленном будущем, если инопланетная микрофлора и земные организмы будут долго и близко сосуществовать и пойдут мутации и взаимная приспособляемость. Поэтому на этот фактор пока можно не обращать внимания. Так оно в теории выходит, насколько я понимаю.

— Ну и хорошо. Что там с твоим образцом?

— Сейчас, еще минут десять, и будет результат.

Прибор биологической разведки негромко пискнул, привлекая внимание, и взгляды парней устремились на него. Экспресс-анализ был закончен. Илья внимательно просмотрел результаты. Представленный образец оказался преимущественно белковой природы, белки близки по аминокислотному составу к человеческим. Также в образце обнаружена клеточная структура, клетки, по предположению прибора, принадлежат к человеческой мышечной, жировой и соединительной ткани с вероятностью 85 процентов. Кроме того, устройство обнаружило при разложении образца нуклеиновые кислоты, состоящие из стандартных азотистых оснований — аденина, тимина, гуанина и цитозина. Процентные соотношения по составу АТ и ГЦ у представленного кусочка плоти были сходны с аналогичным соотношением для человека приблизительно на 80 процентов. Учитывая информацию в целом, прибор считал, что образец, с вероятностью более семидесяти процентов, принадлежит к человеческому телу, но какие-либо выводы по видовой, половой или расовой принадлежности делать отказывался.

— Интересно как. — Илья задумчиво рассматривал результаты анализа, еще раз пролистывая клавишами «вверх» и «вниз» информацию об анализе на дисплее прибора. — Похоже, что-то человекоподобное. Вызываем начальство?