Человек, который хотел всё исправить - Максим Дрончак Страница 42

Прийти к какому-то выводу я так и не смог. Размышления были прерваны голосом Бонда, который внезапно зазвучал из динамиков в изголовье кровати:

— Иди в кабинет с литерой «Д», прямо по коридору.

И тут же, тихо щелкнув скрытым запором, приоткрылась дверь. Я хмыкнул. Ну вот же! Хорошо помню, что именно так и было в прошлый раз.

— Чего делаем, Голос? — не знаю почему, но вновь спрашивал его совета, — Идем?

— Можно подумать, у тебя выбор есть. Иди.

Хотя да, какого ответа еще можно было от него ожидать. Выйдя из камеры, я быстрым шагом прошел по коридору со светло-зелеными стенами и остановился у двери Бонда. Постучал, но входить не стал. Решил подождать. Просто для того, что проверить…

— Да заходи уже, не томи! — раздался насмешливый голос из-за двери.

Подняв ладони, я пожал плечами, всем своим видом изображая жест: «Ну, а хрен ли вы хотели?». Зрителей не было, кривлялся больше для себя.

В кабинете Андрея Николаевича все было точь-в-точь, как и тогда. Не спрашивая разрешения, я сразу прошел к дивану и развалился на нем. Бонд рассмеялся. Он выглядел очень довольным. Про себя я отметил, что в прошлый раз он был совсем в другом настроении. Предоставив мне полминуты на раздумья, директор Корпуса весело сказал:

— Ну что, сынок, не устал бегать?

— Устал, — честно ответил я и картинно прикрыл глаза, — Очень устал.

— Вот и мы устали, — улыбка пропала с его лица, — Два с половиной года нервы мне мотаешь. У меня Екатерина Павловна столько крови не выпила за тридцать лет супружества, сколько ты!

— Катя что ли? — я заинтересованно приподнял брови.

— Да ну бог с тобой! Эта мелкая еще не доросла до того, чтобы я ее по имени-отчеству называл, — Бонд довольно хохотнул, — Да и сравнивать ее с моей супружницей, все равно что щенка йорка со старым бульдогом!

Мне не были понятны причины веселья Андрея Николаевича и это настораживало. И Голос пока молчал. Чувствую себя неуютно, я поерзал на диване и сцепил руки в замок на коленях. Заметив мое беспокойство, Бонд сказал:

— Да ты волнуйся! Все уже кончилось. Ты больше не бегаешь, а я больше не догоняю. И это чертовски прекрасно!

— То есть больше не будет экспериментов и переносов в прошлое? — задал я осторожный вопрос.

— Не будет, — согласился он, — Я, как и обещал, выполняю свою часть сделки. Бонд — человек слова!

Эти слова меня озадачили.

— Но мы с вами, вроде бы, ни о чем не договаривались?

— Все верно, с тобой, сынок, не договаривались. Ты слишком молод, глуп и горяч. Мы договорились с Игорем Владимировичем, как с гораздо более опытным, а, главное, мудрым товарищем.

Страшное осознание лишило меня дара речи. Я прижал ладони к вискам, растерянно посмотрел на собственные ноги, затем на Бонда. Он, продолжая улыбаться, сказал уже явно не мне:

— Ваша идея с потерей ретенсера после переноса в вагончик шиномонтажки оказалась верной на сто процентов. Подумать только, такая мелочь, а все наконец разрешилось.

Он говорил с Голосом в моей голове! У меня не было сомнений, что Бонд знал про его существование. Более того, оно обращался именно к нему, игнорируя меня:

— Личностный трансфер завершится через два дня. На этот срок, плюс еще пару-тройку дней, мы погрузим вас в кому, чтобы максимально обезопасить процесс. Разумеется, так же произведем ряд оздоровительных процедур. Все, как обещал.

«Поблагодари его», — произнес Голос.

— Что? — сквозь зубы процедил я, сжав кулаки.

«Передай, что я благодарю Андрея Николаевича за сотрудничество и нисколько не сомневался в его честности», — прозвучало в голове.

Я вскочил с дивана и со всей силы ударил себя кулаком в правый висок:

— Заткнись! Заткнись, тварь! Как ты мог?!

И снова ударил. В этот раз так, что в глазах потемнело.

Бонд поднялся со своего кресла, сжал меня в каменной хватке и повел к дверям, где уже стоял один из местных охранников. При этом он ласковым, отеческим голосом успокаивал:

— Ну-ну, достаточно! Я понял, что Игорь Владимирович меня услышал. Я доволен, и он доволен. Все хорошо. Не надо себя бить, не порти тело, хорошее ведь.

Передав меня в мускулистые руки молодого парня, Андрей Николаевич вернулся в кабинет. Извиваясь в тщетных попытках вырваться, я лишь смог со злостью пнуть закрывающуюся дверь. В это же мгновенье в поясницу ткнулись две острых иглы и все мышцы скрутило судорогой от мощного разряда электричества. Я обмяк и теперь лишь бессильно хныкал. Охранник убрал электрошокер в кобуру, перехватил меня поперек тела и легко потащил по коридору. У дверей камеры ждали два человека в медицинских халатах. Один держал в руках красный пластиковый чемоданчик, а второй — подготовленный для меня шприц.