Перекрёстки времени - Андрэ Нортон Страница 42

— Здесь Прандж.

Никто ему не ответил, даже не замедлил хода. Но когда они свернули за угол, впереди показался свет, и Блейк увидел отверстие, ведущее туда, где Прандж прятал свою платформу.

— Двое — с защитой — идут, — предупредил Эрскин. Китсон прошел в помещение, Сакстон за ним. Блейк колебался. Он один безоружный. Эрскин был за ним, он прислонился к стене с лучевым ружьем наготове. Блейк не видел возможности самому остаться часовым и потому прошел за остальными.

И увидел платформу. На ней скорчился Прандж, оскалив зубы, с красноватым огнем в глазах. На коленях у него лежало лучевое ружье, он нацелил его на Хойта. Лицо рыжеволосого агента осунулось и похудело. У него был вид человека, находящегося на пределе сил. Но взгляд его не отрывался от преступника.

Блейк начал понимать. Пси-сила одного держала другого невидимыми путами. И пока она сохраняется, противник не может двинуться. И ни одна из этих застывших фигур не обратила внимания на вошедших.

Последовала битва, такая необычная, такая невероятная, что и вообразить себе невозможно, даже в кошмарном сне. Агенты не пытались победить Пранджа физически, они даже не приближались к платформе. Но Блейк чувствовал, что схватываются невидимые силы.

Один раз ружье выскользнуло из рук Сакстона, повисло в воздухе и повернулось стволом к хозяину, но тут же со стуком упало на пол. Сакстон не сделал попытки подобрать его. Оранжево-красный огненный шар материализовался в центре комнаты, пролетел над головой Киттсона и взорвался в фонтане тут же погасших искр. В комнате потемнело, стало совсем темно, потом снова посветлело.

Потом из-под платформы выползла тварь, отвратительная помесь ящерицы и змеи, с когтями на лапах, с раздвоенным языком между острыми клыками. Приближаясь, она становилась все более материальной и страшной. И вот ее язык коснулся ноги Хойта. Но тот не обращал внимания. Тварь с шипением прыгнула на него — и исчезла!

Блейк прижался к стене. Он был уверен, что это иллюзии, необычное оружие. Но с какой целью они создаются? Чтобы отвлечь бойцов?

Прандж по-прежнему сидел на платформе, улыбаясь крысиным оскалом. Он не был побежден; по-прежнему выдерживал натиск агентов. Нападение произошло из коридора. Выстрел, еще один — крик. Никто из трех агентов в комнате не шевельнулся.

Эрскин! Неужели Эрскин?…

Но для преступника происходящее о чем-то свидетельствовало. Он повернулся к двери, крича:

— Сюда, Скаппа!

Но словно наткнулся на невидимую стену, ударился с силой и от удара упал на пол. Агенты, выйдя из состояния транса, быстро принялись за работу. Хойт завел руки Пранджа за спину и связал полоской металла, которую держал наготове Киттсон. Потом старший агент набросил на голову пленника серебристый капюшон.

В дверях показался Эрскин.

— Закончили?

— Сколько там было? — спросил Киттсон.

— Трое. Мне кажется, больше ни у кого нет защиты.

— Ну, если останется, отловим позже, — решил командир. — Когда Прандж будет на Вруме, можно послать вспомогательный отряд.

Сакстон надел ремень ружья на плечо. Вместе с Хоитом он перенес обвисшее тело преступника на платформу. Когда все трое оказались на платформе, Сакстон небрежно махнул рукой и взялся за приборы. Вспыхнуло зеленоватое сияние, и все они исчезли из вида.

Эрскин потянулся.

— Можно уходить?

Киттсон кивнул. Они вышли в коридор, в котором лежали три тела. Агенты не посмотрели на мертвых приспешников Пранджа, как не смотрели на иксанилианских дворян. Киттсон повернулся лицом к помещению, в котором скрывалась платформа. Он поднял руку и провел по краям стальной двери. Она закрылась, преградив доступ в коридор. Дверь словно приварили, и Блейк сомневался, чтобы ее можно было снова открыть.

Они вернулись в подвал магазина. И снова Киттсон прочно закрыл вход. Сверху слышались шаги, гул голосов, но никто из агентов не проявлял беспокойства. Блейк снова ощутил усталость и с трудом тащился за остальными. Они поднялись на следующий этаж.

По коридору, ведущему на улицу, шла женщина. Она смотрела прямо сквозь них троих и свернула в боковую комнату без следа тревоги. Снаружи ждал фургон, все сели в него.

— Чистое «удовлетворительное решение», — заметил Эрскин.

— Не совсем, — поправил командир.

Блейк наклонился вперед, поставив локти на колени, положив подбородок на руки. Ему хотелось спать, глаза слипались. С того момента как исчезли Прандж и его сопровождающие, он чувствовал все более сильное оцепенение — и не только в теле, но и в сознании. Его больше ничего не интересовало, кроме отдыха.

Когда они вернулись на Патрун Плейс, он на время вышел из оцепенения и впервые подумал, а что будет с ним. По пальцам сосчитал дни недели. Приключение началось только в прошлый понедельник. Сколько он испытал с тех пор! И почему-то был уверен, что никогда не вернется к прежней жизни, какой жил до того, как открыл дверь своего номера.

Внутри Киттсон сразу направился в подвал, остальные за ним. И только когда они достигли средства для перемещения между уровнями, старший агент заговорил с Блейком.

— Мы не можем оставить тебя здесь. Он не стал ждать ответа.

— С открытым мозгом, как у Джека, мы можем справиться. Его вернут в его мир, и он будет помнить, что ты погиб при взрыве дома. Но барьер в твоем сознании не дает нам сделать то же с тобой. А с тем, что ты знаешь, тебя оставлять нельзя. Поэтому, — он заколебался — впервые с тех пор, как Блейк с ним познакомился, — поэтому нам придется нарушить наше первое правило и взять тебя с собой.

Он подождал, словно думал услышать возражения. Но Блейк, испытывая усталость и странное ощущение, что другого выхода у него нет, ничего не сказал Они вошли в куб за миром, который знал Блейк, закрылась дверь Но он даже не повернул головы