Конкистадоры Гермеса - Андрей Мартьянов Страница 42

— Да разве? Народы того времени невероятно легко поддавались впечатлению минуты и доходили до совершенно немыслимого исступления. Вспоминаем XII век и “детский крестовый поход”. По всей Франции и Германии можно было видеть толпы детей, направляющихся в Палестину без всяких проводников и сопровождающих. Их спрашивали:“Куда идете?”, ответ был простой: “В Иерусалим”. Родители запирали детей на замок, но они все равно убегали и пропадали, а те немногие, что вернулись, никак не могли понять, откуда взялось охватившее их бешеное желание увидеть Святую Землю. Женщин в крестовый поход не брали, так они, чтобы удовлетворить религиозное рвение, почему-то раздевались и сотнями бегали по улицам городов и дорогам. Голыми. Как это разумно объяснить? Массовость таких явлений в Средневековье была почти нормой…

— А вы говорите, что мистичность католицизма в какой-то мере полезна, — заметил я. — Непонятно, правда, почему. Рассказы о всеобщем умоисступлении звучат довольно жутко.

— Давайте не будем подменять понятия. Глубокая вера — это одно, а временное или постоянное помешательство на почве веры — совсем другое. Священник должен уметь отличать дьявольское от божественного, одержимость от благодати. Методика разработана давным-давно, тысячу лет назад, и сбоев вроде бы не давала… Обычно не давала, — поправился отец Фернандо. — В абсолютном большинстве случаев. Надеюсь, существование мира невидимого не вызывает у вас сомнений?

— Не вызывает, — уверенно ответил Крылов. — Только чертей или ангелов я там не наблюдаю. Радиоактивность, магнитные поля, ультрафиолетовое или тепловое излучение — это пожалуйста. Но ничего одушевленного.

— А человеческую душу можете увидеть? — поинтересовался настоятель. — В отрыве от материи, от нашего тела?

— Ну-у… — Коленька нахмурился. — В любом живом человеке есть энергетическая составляющая, настоящая радуга — тепло, появляющееся в результате внутриклеточных химических реакций, электрические явления к сердце и мозге. Словно огонь горит…

— Вот! — торжествующе воскликнул священник. — Вы машинально привели самую адекватную метафору. Огонь, пламя души! И не возражайте, что внутренняя энергетика человека теряется вместе с гибелью организма. Ничто не появляется ниоткуда и не исчезает в никуда!

— А как тогда быть с утверждением, что Бог создал мир из ничего?

Отец Фернандо посмотрел на Крылова сочувственно.

— Немножко логики, друг мой. До момента Сотворения видимой материи Господь Бог существовал?

— Он был всегда. Это догмат.

— Отлично. Мы не знаем, в какой форме Он вел свое существование. Предположим, в энергетической. Преобразовывать энергию в материю можно?

— Энергия и есть материя. Квант или нейтрино материальны, пусть и очень маленькие.

— Но потрогать свет руками вы не способны? Набрать полную кружку фотонов — тоже? Не будем углубляться в физику частиц, просто спросим себя: энергия, которой владел Бог, могла превратиться в видимую материю? В этот стол, в дерево, в металл или живую ткань?

— Теоретически это возможно. Но на практике еще никто не сумел создать слиток серебра или бутылку с вином из потока квантов. Отец Фернандо, объясните мне, неразумному, к чему вы ведете? Мы чересчур увлеклись мистикой, хотя обсуждаемые проблемы — самые материальные. Не вижу никакой особой связи между моей… э… болезнью и явлениями святых.

— Не видите? Попытаюсь объяснить. С точки зрения религии человек до грехопадения являлся идеальным существом, созданным по образу и подобию Господа. Верно? Совершенство давало ему власть над тварным миром, над Видимым и Невидимым. Потом случилось нечто непредвиденное, описанное в Библии аллегорией с плодом Древа Познания. Адам и Ева потеряли большую часть универсальных способностей, включая фактическое бессмертие, и были изгнаны из Эдема. В последующие времена соприкоснуться с невидимым могли только люди, способные осуществить такой “прорыв” благодаря незаурядным личным качествам, — великие святые не зря заслуживают поклонения.

— Постойте! А как же пастушки или рыцари, видевшие ту же Приснодеву? Вы упоминали, что сверхъестественные видения посещали многих людей, но далеко не каждый являлся святым!

— Будьте внимательнее, мсье Крылов! Мы уже обсудили вопросы массовых помешательств, вызванных чрезмерным рвением или некими другими факторами, а также проблему правды и лжи. Из десяти сообщений о “явлениях” девять оказываются ложью или неверно интерпретируются. Хотите верьте, хотите нет, но Святая Мать-Церковь, изначально осененная благодатью, способна с максимальной степенью точности определить, где и впрямь произошел естественный “прорыв” в область Невидимого, а где имело место что-то другое, более прозаическое. От истерии у экзальтированной девицы до банальной белой горячки или простой ошибки. Спрашиваете, к чему я веду? Да вот к чему. Не надо считать Ватикан закосневшей архаичной структурой и пережитком Средневековья. Умных людей хватает, католицизм не сторонится фундаментальной науки и старается идти в ногу со временем. Есть одна теория, пока чисто умозрительная, не подкрепленная доказательствами… Так называемый “ген святости”.

— Чего? — Тут даже меня проняло. — Извините, конечно, но за такие слова вам епископ язык оторвет! Это же немыслимая ересь! Получается, что святым, то есть человеком, соприкасающимся с Невидимым, можно стать исключительно благодаря активизации некоего гена?

— Не кипятитесь, Луи, — прервал меня отец Фернандо. — Дослушайте до конца. Если этот ген существует, то далеко не всякий человек обладает возможностью проникать в иные планы бытия. Важнейший фактор — душа, ее чистота, искренняя вера и невинность в помыслах. Большинство известных нам святых настоящими “святыми” — в данном контексте! — не являлись. Подвижники, мученики за веру, просто выдающиеся деятели церкви были канонизированы за конкретные поступки, но в течение всей жизни ни разу не сталкивались с Невидимым по-настоящему. Другое дело — такой уникум, как святой Франциск Ассизский. Человек, в котором кристальная чистота души могла войти в соприкосновение с необыкновенными возможностями организма и усилить их. Результат: Франциск становится посредником между Вселенной Материи и Вселенной Духа, одновременно обитая там и здесь. Почитайте его житие, многое поймете.

— Но я — то здесь при чем?! — воскликнул Крылов. — Вот уж что-что, а святым я ни разу не являюсь!

— Возможно, ваша, нет, не болезнь. Не могу подобрать нужного слова! Может быть, генетическая перестройка вашего организма ведет к разгадке тайны Адама и Евы. Цивилизации перволюдей, если угодно. И откроет причины, по которым человек Земли стал таким, какой есть доныне, — грешным, слабым и неизбежно смертным…

* * *

— Любопытная теория, — почесал во лбу Гильгоф, выслушав наш рассказ о беседе с отцом Фернандо. — Никогда бы не догадался взглянуть на проблему с такого необычного ракурса. И логическая лестница выстраивается более чем стройная, один тезис подтверждает другие. Придется съездить в Сен-Флорантен и поговорить с этим доминиканцем лично!

— Давайте заново! — сморщил нос Коленька. — Доктор, вы же умеете объяснить доходчиво, растолковать на пальцах. Какая может быть связь между неизвестным вирусом, который я мог подцепить во время нашего июньского похода, и, например, Папой Римским Львом Великим, на короткой ноге общавшимся с давно умершими апостолами?