Эра Броуна - Леонид Смирнов Страница 42

– Мне не меньше вас жаль терять завоеванные с таким трудом позиции, но… – Генерал-лейтенант замолк. – Извините, господин Генеральный секретарь. Срочные донесения – я должен заняться войсками. Свяжитесь со мной через час… – И выключил видеофон.

«Языков» удалось взять, лишь оглушив этих некогда мирных жителей, – они дрались, кусались, царапались, будто дикие звери. Допрошенные ничего не стали скрывать, да им, собственно, особо и нечего было. Примака, по правде говоря, интересовал один-единственный вопрос:

– Что их гонит на смерть?

Оказывается, в пять часов утра в нескольких точках на берегу Хадры были включены установленные еще с вечера телемониторы, на экранах возникло лицо Хабада и из громкоговорителей далеко вокруг разнесся его голос:

– Хабад КОМАНДА! Переправляйтесь на тот берег! Атакуйте врага! Убивайте его! Гоните со святой африканской земли! Не останавливайтесь до самой ночи! А завтра с утра погоните его еще дальше! Революция победит!

После допроса пленных генерал-лейтенант решил, что надо попытать счастья – быть может, достаточно сказать: «Хабад КОМАНДА!», а потом приказать наступающим остановиться и разом все закончится. Он так и сделал – по громкоговорящей связи. Не тут-то было! Люди, судя по всему, реагировали лишь на голос самого Хабада.

Тем временем наступающие, устилая трупами вторую полосу минных полей, вышли на нескольких участках к спиралям Бруно и теперь десятками бросались на проволоку, создавая живые мосты. Это было безумие… А за спиралями – уже первая линия окопов, русские парни с «никоновыми» в руках.

Некоторые офицеры, не выдержав напряжения, уже потеряли ощущение реальности. Одни бродили по позициям – молча или бормоча что-то несвязное, другие метались вдоль окопов, набрасывались на всех, кто под руку попадется, третьи застывали с каменными лицами, ни на что не реагируя, четвертых же охватывал истерический смех, грозящий передаться окружающим.

Примак, узнав об этом, тут же распорядился отправить заболевших в тыл и срочно выдать личному составу по сто граммов водки.

– У тебя есть хоть одно дельное предложение? – обратился командующий к своему начштаба.

«Пятачок» был совершенно уверен, что Игорь рано или поздно непременно сделает гениальный ход, и они выпутаются из этой передряги. Сейчас он старался не попадаться ему на глаза – подготавливал на всякий случай детальный план отхода. Но вот все ж таки взят за хобот… Начштаба с характерным звуком потер заросший щетиной подбородок и пробормотал:

– Знаешь… Есть. – Его неуверенность вдруг исчезла. – Пожалуй, это единственный шанс… Если толпу гонит именно телеобращение Хабада, нам кровь из носу нужна эта пленка. Задействуй войсковую разведку и коммандос. Высадим воздушные десанты в столице и крупных городах и одновременно захватим телемониторы на том берегу… А еще – немедленно вызвать сюда лучших психологов и спецов по гипнозу со всем оборудованием. Отправь за ними наши самолеты…

– Так… – Примак нервно забарабанил по столу. Отдавай моим именем приказы, а я пока свяжусь с Генеральным…

Переговорив с Равандраном и получив заверения, что ЮНЕСКО немедленно начнет готовить научную экспедицию, генерал решил снова обратиться к Хабаду. Теперь ему во что бы то ни стало нужно было выиграть время. Он повторно переговорил с командующим Северным фронтом Африканской Революции, потребовал незамедлительно прекратить военные действия и провести переговоры на высшем уровне. В противном случае он наносит массированный ракетно-бомбовый удар по всем хозяйственным объектам ТАР: сожжет бензохранилища, уничтожит энергостанции, заводы, плотины, водопровод, склады, мосты, железнодорожные станции и превратит страну в пустыню. Он кричал все громче и, кажется, сам уже поверил, что действительно превратит ненавистную ТАР во прах. Похоже, этот чернокожий «соратник» тоже поверил в реальность угрозы и клятвенно обещал связаться с Лидером Революции.

Через полчаса командующий Северным фронтом попросил пропустить на правый берег Хадры и другие участки прорыва телеинформационные группы под белым флагом. Он гарантировал, что гражданское население перестанет переходить линию разграничения.

Моторная лодка доставила на правый берег человек двадцать. Боевики бегом протянули кабель, у самой воды был установлен дизельный движок. Командовал группой светлокожий майор. Он явно не был похож на загипнотизированного. Вскоре над Хадрой загремел звучный голос Лидера Революции:

– Хабад КОМАНДА!

Тысячи людей, заполнившие захваченный берег, живым валом перетекающие через проволочные заграждения, замерли, а потом дружно устремились назад, к телемониторам, словно притягиваемые магнитом. Раздалось два или три взрыва – кто-то наступил на мину.

Через пару минут Хабад повторил:

– Хабад КОМАНДА! – и продолжал: – Остановитесь, соратники! Отдохните три часа, а потом снова вперед, в атаку!

Обессиленные люди в изнеможении усыпали берег, покрытый трупами и воронками. Вскоре уже было не понять, кто жив, а кто мертв. Через реку стали переправляться плоты с походными кухнями. Один из них перевернулся, натолкнувшись на плывущий ствол дерева, и кухня с шипением и бульканьем отправилась на дно…

– Господин генерал! К нам направляется парламентер!

– Подберите его с берега на вертолет – и прямо сюда, – распорядился Примак, взяв себя в руки. «Что же он уполномочен передать? И почему это нельзя было сказать по рации?»

Тут в комнату вошла целая делегация. Возглавлял ее начальник разведки. Его сопровождали четыре старших офицера – все из России. Примак хорошо знал каждого из них.

– Разрешите обратиться, господин генерал!

– Обращайтесь.

– Пока пленки на нашем берегу, надо их захватить. Не время играться, в офицерскую честь – речь идет о жизни сотен тысяч!

В душе генерал-лейтенант был почти согласен с ними: самые дорогие сердцу понятия ничто в сравнении с жизнью людей… К тому же, применительно к Хабаду и ТАР в целом говорить о чести просто смешно. «Но ведь Хабад все-таки остановил наступление, – думал командующий, – значит, у меня, Игоря Николаевича Примака, все еще сохранился имидж офицера, способного держать слово. Если даже смертельные враги считают, что я – человек чести…»

– Я принял к сведению ваши слова, – дернув щекой, механическим голосом ответил Примак. – Можете идти!

– Но… господин генерал! – воскликнул начальник разведки.

– Вы свободны! – на сей раз голос его был из стали. Примаку немалого труда стоило сейчас не заорать на подчиненных.

Они отдали честь и с мрачным видом удалились.

Переговорив с парламентером, доставившим личное послание Лидера Революции, Примак уже через двадцать минут отправился на встречу с Хабадом. Летел на своем личном самолете в сопровождении адъютанта, четырех охранников и парламентера. Встреча должна была произойти близ городка Дунгу – примерно в ста пятидесяти километрах от фронта.