Новые крестоносцы - Олег Шабловский Страница 42

В указанном направлении действительно мелькнули две красные точки.

— Зверь лесной, — успокоил гребца парень, — ты тех, которые красным светятся, не бойся, а вот если зеленые увидишь, будь начеку.

— Почему, государь?

— Красные глаза у безобидной животины, а вот зеленые у хищника.

Из леса вновь раздался вой, а затем рычание. Один из индейцев, спавших у костра, поднял голову и стал настороженно всматриваться в чащу. Однако звук больше не повторялся, и махиканин, подтянув к себе ближе оружие, снова успокоился. Еще раз оглядевшись, Ляшков вернулся в шалаш и забылся тяжелым сном без сновидений.

Разбудил его негромкий разговор.

— Ну, чего тебе надо, отдыхает его милость, чего лезешь? — выговаривал кому-то Валдис.

— Так ведь это, часовой пропал куда-то, господин полковник следы нашел и велел государю сказать, — оправдывался чей-то голос.

— Какие еще следы, кто пропал? — поинтересовался Егор, выглядывая наружу и силясь разглядеть говорившего в обрывках утреннего тумана.

— Там, батюшка, в кущах, — указал рукой латник. — Ере… то есть господин полковник отыскал, велел тотчас к тебе бежать.

Пройдя в указанное место, Ляшков действительно застал Хлопотникова в окружении пары гребцов и нескольких индейцев. Они сосредоточенно разглядывали что-то на земле.

— Что тут у вас?

— Пропал часовой, государь. А здесь кровь на листьях, арбалет вон валяется. И следы, княже, ровно кошачьи, только уж больно здоровая та кошечка, поболее рыси будет, — сообщил Ерема, указывая палочкой на большие отпечатки кошачьих лап.

— М-да… — задумчиво протянул Егор. — Киска что надо. Похоже, она караульного уволокла, жалко пацана, даже имени его не знаю. Какого черта он вообще в кусты поперся?! Сказал же ему, смотри в оба.

— Е-гор, пума, плохо, — покачал головой Сат-Ок и показал в сторону лодок. — Рус, махикан, идти.

— Не пойму, чего басурманин толкует, — пожал плечами новгородец. — Вроде пугает чем?

— Он говорит, уходить надо. Пума здесь бродит, кошка такая огромная, она нашего лива и сожрала.

— Прими господь его душу, — закрестились пришельцы.

— Здоровая, видно, тварь, раз она его вместе с железом уперла.

— Да, не маленькая, человечины попробовала, от нас не отстанет. Надо идти искать ее.

— А чего, Егор Михалыч. — Глаза опытного лесовика загорелись азартом: — Такую тварь промыслить — будет потом чем перед нашими похвалиться. Да и парня найти надо, похоронить хоть по-христиански, что осталось.

— Сат, — обратился Ляшков к индейцу, сопровождая жестами свои слова, — мы пойдем, убьем пуму.

Туземец немного поупрямился, доказывая бестолковым пришельцам, что это не такое уж легкое и безопасное мероприятие. Через двадцать минут переговоров и сборов трое охотников в сопровождении вездесущего Валдиса двинулись по следам, оставленным хищником. Звериная тропа привела их к большой груде валунов. Краснокожий, шедший первым, поднял руку, призывая спутников к тишине и внимательности. Ерема повернулся к ляшковскому телохранителю:

— Валдис, стой здесь и смотри в оба, а то ты так топаешь, не то что пуму эту, всех медведей в лесу распугаешь. Ты, княже, вместе с басурманином левее обходи, я справа пойду. Чую, здесь она, уж больно место для звериной берлоги подходящее.

Охотники разделились и, в соответствии с планом Хлопотникова, стали обходить предполагаемое логово с двух сторон. Егор до рези в глазах всматривался в камни, но упустил момент, когда серая тень метнулась к шедшему первым индейцу. Туземец успел среагировать и выставить навстречу врагу копье, каменный наконечник лишь поцарапал шкуру животного, а древко, хрустнув, сломалось, как сухая ветка. Сбитый ударом мощной лапы американец отлетел в сторону Щелкнула тетива арбалета, но болт просвистел мимо цели. Зверь, развернувшись, молнией бросился на нового противника. Страшные клыки клацали по наручу на запястье левой руки, которой Ляшкову пока получалось прикрывать лицо и шею. Наконец парню удалось достать нож и несколько раз воткнуть клинок под левую переднюю лапу.

Раздался рев полный боли и ярости, и многокилограммовая туша рухнула, придавив охотника.

— Живой, княже? — запыхавшиеся товарищи с трудом оттащили в сторону труп хищника.

— Вроде целый, сейчас попробую встать. Ерема, глянь, что там с махгиканином, по-моему, ему сильно досталось.

— Кажись, живой, шевелится, рука у него сломана и бок когтями разодран, а так несмертельно, жить будет.

— Ох, ё-моё, — поморщился Ляшков, делая попытку подняться, — как будто целое стадо медведей на мне сплясало.

— Ну, ты скажешь, Егор Михалыч, нешто медведи стадами ходют?

— Валдис, беги в лагерь, пусть мужики сюда подойдут, помогут индейца отнести, да и зверюгу эту забрать надо. В ней весу килограммов двести наверное.

Через полчаса Ляшков окончательно пришел в себя и, стащив броню и поддоспешник, рассматривал огромный кровоподтек на собственном теле. Хлопотников тем временем оказал первую помощь Сат-Оку, кое-как перевязав кровоточащий бок и зафиксировав в лубки сломанную руку. Вскоре прибежали на помощь поселенцы и туземцы.

Найденные останки несчастного караульного были захоронены здесь же на поляне. После импровизированного молебна за упокой души первой жертвы дикого края, проходившего под любопытными взглядами его коренного населения, стали собираться в путь. На импровизированные носилки загрузили раненого махгиканина. Добычу привязали к срубленному стволу небольшого деревца и четверо дюжих носильщиков поволокли ее во временный лагерь.

Долго там не задерживались. Быстро освежевав огромную тушу горного льва, шкура которого в качестве законного трофея была с почетом преподнесена Егору, и свернув бивуак, путники двинулись дальше.