Иллюзия бога - Алина Штейн Страница 42

– А говорил, ни на секунду меня на вечеринке не оставишь, – наигранно ахнула девушка. – Мошенник!

– Ага. Еще плут, обманщик и авантюрист.

– Ужас какой. Напомни, почему я тебя все еще терплю?

– Потому что ты от меня без ума.

С этим, увы, сложно было спорить, хотя Ари поначалу пыталась. Дионис стал началом какого-то нового, яркого мира, который нагло и бесцеремонно вторгся в ее холодное общество. Жила-была заблудшая душа в буре темных страстей, которую пытались сделать рабыней чужих мечт, а тут обнаружился единственный человек, который поверил в нее. Как тут устоять?

– У тебя там что, босоножки с крылышками? – Гестия дернула Гермеса за краешек плаща, и, еле сохранив равновесие, повисла на руке подруги. – Эй, он же не будет воровать закуски? А то с него станется…

Мило улыбнувшись оторопевшему парню, Ари потащила ее к столам.

– Прямо по курсу, – скомандовала Афина, хватая с ближайшего подноса какой-то экзотический фрукт. – Самое выгодное местечко. Еще не совсем близко к эталону абьюзивных отношений, но уже достаточно далеко от Ареса, который точно найдет повод дать кому-нибудь по морде.

Ее отвлек свирепый возглас Зевса:

– Драматично? Да мы живем ради драмы!

– Засунь себе свою драму знаешь, куда? Слышать больше не желаю твои жалкие оправдания! Свободен! – Гера не оставалась в долгу.

– Насчет «не совсем близко» ты явно ошиблась. – Ари таскала со стола креветки в панировке и малюсенькие канапе с оливками и сыром, методично увеличивая радиус охвата.

Афина покачала головой:

– Нашлись кандидаты, чтобы испортить праздник. Какого черта? Чтобы построить равноправные партнерские отношения, нужны два человека. Разумно, чтобы ни один не гонялся за другим. А это… Если так выглядит любовь, на хрен она нужна?

– Смысл не… Эй, обжора, мне же надо было следить, чтобы закусок хватило на всех! – Гестия выхватила у Ари последнюю креветку. – Ладно, потом еще положу… Так вот, мои хорошие, смысл не в том, что они любят друг друга. Смысл в том, что они не видят равных себе, кроме друг друга. Это созависимость. Нездоровая фигня.

– Я тебе уже говорила, что жду не дождусь, когда ты получишь диплом и станешь гуру психологии?

Она ожидала, что Гестия улыбнется шутке, но та, наоборот, слегка помрачнела.

– Чем ближе к выпуску, тем сложнее мне смириться с тем, что я уйду отсюда. Я получу диплом и… куда я пойду из этого места? У тебя нет ощущения, что мира за пределами кампуса будто не существует? Что здесь – вся наша жизнь?

– Нам нужно просто почаще бывать в городе. Вот там жизнь просто кипит!

– Я ее понимаю. – Афина плеснула себе немного вина. – Когда я покидаю университет, у меня сразу чувство, будто все, что мы знаем, – ненастоящее. Иллюзия какая-то. Но за границами кампуса невыносимо, а внутри – хоть и странно, но знакомо.

– Да! Точно! И это чувство, что за выпуском лежит полная неизвестность. И я просто опасаюсь… потерять искру? Умереть от тоски и обыденного человеческого существования?

– Оставайся на магистратуру, – предложила Ари.

– Да. – Гестия слабо улыбнулась. – Точно, ты права, я подумаю над этим.

Снаружи двенадцать залпов возвестили о начале грандиозной вечеринки. Оторвавшись от ссоры, Зевс постучал ножом по бокалу:

– Минутку внимания, дамы и господа!

Собравшиеся расположились во внушительный, беспорядочный круг. Президент студсовета встал в центре, слегка возвышаясь над всеми, в идеальном небесно-синем костюме, с шелковой лентой, повязанной на шее. Гермес ловко нахлобучил на его отросшие смоляные кудри картонную корону, вызвав одобрительные смешки Двенадцати.

– Начинай уже, – бросила Гера с окаменевшим лицом.

Зевс кивнул, откашлялся.

– Не буду мучить вас долгими речами. – Одобрительный гул со всех сторон. – Скажу только, что сегодня действительно важная ночь. Это первая страница новой долгой главы из трехсот шестидесяти пяти страниц, и мы знаем, что напишем их хорошо, наполним их смехом, счастьем и беззаботной юностью, которая бывает только у по-настоящему влюбленных в жизнь молодых людей. И плевать, что это книга на языке, который никто, кроме нас, не знает. Предыдущая же глава…

Знакомые теплые руки снова обвили Ари со спины, и она на секунду прикрыла глаза, желая продлить это мгновение. Смех Двенадцати, звук разливаемого по бокалам шампанского, бархатный голос Зевса, рассказывающего об уходящем годе с чувствами и эмоциями. Казалось, сама надежда, стоя на пороге, улыбалась и шептала: «Этот год будет счастливее».

– Согласитесь, не так уж плохо мы живем. Как лихо закрученная история, в которой есть явные неувязки и логические дыры, но она настолько прелестная и захватывающая, что мы наслаждаемся ею, несмотря ни на что. Более того: будь в этой истории все чинно и благородно, нам стало бы скучно жить. А флер промаха, греха, несоответствия канонам – это необходимая перчинка. Получается история, пусть и далекая от классического совершенства, но достойная памяти. Хоть и трудно написать рай, когда окружение подчас говорит, что наше призвание – писать апокалипсис.

В восторженной речи Зевса внезапно появилась странная меланхолия. И тут же исчезла, едва президент студсовета тряхнул кудрями, широко улыбаясь.

– Многие будут проклинать нашу удачу и желать нашего падения. Но мы справимся. Мы – созидатели. Мы будем жить вечно. – Зевс поднял бокал. – За нас, великих!

На вкус игристое вино оказалось сладким и насыщенным. Пузырьки шампанского покалывали язык. Двенадцать – мятежные и свободные – пили, хохотали, обнимали Ари и тормошили, и она чувствовала восхищение, глядя на них. «Черт, они просто лучшие. И всегда будут такими. Будто именно в этом их предназначение». Ей вдруг стало до безумия радостно, что они пригласили ее, одну из немногих «простых смертных», на вечеринку их элитного кружка.

После пары бокалов все расслабились, и только Аполлон заметно нервничал:

– Все-таки надо было его пригласить. Постоянно о нем думаю.

– Преподавателя? На вечеринку? Ты себя вообще слышишь? – проговорила Артемида. Поймав взгляд Ари, она помахала рукой. Волосы заплетены в косу, высокие сапожки, кинжал за голенищем – не слишком праздничный вид, если бы не маска на лице, мерцающая так, словно ее окунули в лунный свет. У Аполлона была такая же, но золотая.

– Это не просто преподаватель! Это же Гиацинт. Что он нам сделает? Пожалуется декану? Чепуха. Черт, да даже если бы он убил меня, я бы только поблагодарил его!

– Ага. Я бы тоже его поблагодарила.

– Я не ослышалась? – Молодая женщина, которую Ари до этого не видела, в упор разглядывала Аполлона. – Малыш, звать преподавателей на вечеринку, где может произойти все что угодно, – это пиздец какая хреновая затея. Обожествлять их тоже, кстати…