Время и боги. Дочь короля Эльфландии - Лорд Дансени Страница 42

А в Меримне жил один мальчик по имени Рольд. Я, сновидец, впервые увидел его, когда дремал у своего очага, – увидел как раз тогда, когда мать привела сына во дворец, где хранились добытые древними героями трофеи. Пятилетний Рольд остановился перед огромным стеклянным футляром, внутри которого был заключен меч Веллерана, и мать сказала ему:

– Вот меч Веллерана.

А Рольд спросил:

– Для чего он нужен?

И мать ответила:

– Для того чтобы смотреть на него и вспоминать Веллерана.

А потом они пошли дальше и остановились перед огромным алым плащом Веллерана, и мальчик снова спросил:

– Для чего Веллерану такой большой красный плащ?

Мать ответила:

– Ему так нравилось.

Потом Рольд немного подрос, и вот однажды в полночь, когда весь мир затих и Меримна погрузилась в свои грезы о Веллеране, Суренаре, Моммолеке, Роллори, Аканаксе и юном Ираине, он потихоньку выбрался из материнского дома. Он отправился прямо к крепостному валу, чтобы послушать, как будет петь о Веллеране пурпурная стража. И дозорные в своих темно-пурпурных плащах прошли мимо него, держа в руках фонари. Далеко разносилась в ночной тишине их песня, и темные тени в пустыне поспешно бежали при звуках ее. И тогда Рольд вернулся домой к матери, унося в груди своей странную печаль, разбуженную звуком имени Веллерана, – такую испытывают люди, тоскуя о чем-то возвышенном и святом.

Со временем Рольд выучил все дорожки, пролегавшие вокруг крепостного вала, где были расставлены конные статуи, все еще охранявшие Меримну. Эти удивительные изваяния вовсе не походили на обычные скульптуры; они были так искусно высечены из цветного камня, что ни один человек, если только он не подошел совсем близко, ни минуты не усомнился бы, что перед ним живые люди. Из глыбы пятнистого мрамора высекли умелые мастера коня Аканакса; чисто-белый конь Роллори был выточен из алебастра, а его глядящий на север всадник был облачен в доспехи из сверкающего кварца и кавалерийский плащ из драгоценного голубого камня.

А мраморный конь Веллерана был черен как смоль, и сам Веллеран, восседавший на его спине, пристально смотрел на запад. Это его скакуна больше всего нравилось Рольду гладить по прохладной изогнутой шее, и именно Веллерана яснее ясного видели следившие за городом наблюдатели в далеких горах. А Рольд никак не мог налюбоваться на огненные ноздри вороного коня да на яшмовый плащ всадника.

Между тем за Сирезийскими горами продолжало расти и крепнуть подозрение, что герои Меримны давно умерли, и тогда промеж племен родился план: найти человека, который не побоится подкрасться под покровом ночи к крепостному валу и посмотреть, действительно ли эти фигуры – живые Веллеран, Суренар, Моммолек, Роллори, Аканакс и юный Ираин. И все согласились с этим планом и принялись называть имена людей, которые могли бы отправиться в опасный путь. Замысел зрел на протяжении многих лет, и все это время наблюдатели частенько поднимались по вечерам в горы, но идти дальше никто осмеливался. В конце концов кто-то предложил план получше: было решено, что двое злодеев, которые как раз ожидали казни за какое-то преступление, будут прощены, если спустятся ночью в долину и узнают, живы ли еще герои Меримны. Поначалу двое узников никак не могли решиться на это, однако в конце концов один из них, которого звали Сиджар, крепко задумался и сказал своему товарищу Саджару-Хо:

– Верно ли говорят, что если королевский палач ударит человека топором по шее, то этот человек умрет?

И его товарищ подтвердил, что это так. Тогда молвил Сиджар:

– И если Веллеран ударит человека своим мечом, то ничего страшнее смерти с ним все равно не случится.

Тут Саджар-Хо немного подумал, а потом ответил:

– В момент удара королевский палач может промахнуться или топор его дрогнет, а Веллерана еще ни разу не подводили ни глаз, ни рука. Уж лучше мы попытаем свое счастье на плахе.

– Может статься, что Веллеран уже умер и его место на бастионе занимает кто-то другой – или даже просто каменное изваяние, – возразил Сиджар, но сказал ему Саджар-Хо:

– Как может быть так, чтобы умер Веллеран – тот, кто избег клинков четырех дюжин воинов, каждый из которых клялся убить его и призывал в свидетели тому всех богов?

И Сиджар ответил ему на это:

– Я знаю одну историю о Веллеране: мне рассказал ее дед, а он слышал ее еще от своего отца. В день, когда наша армия проиграла великую битву на равнинах Курлистана, отец моего деда увидел у реки умирающую лошадь, которая жадно глядела на воду, но дотянуться до нее не могла. И еще отец моего деда увидел, как Веллеран подошел к реке и, зачерпнув воды, напоил несчастное животное из своих ладоней. Наше с тобой положение гораздо хуже, чем у той лошади, и, так же как она, близки мы к смерти; скорей уж Веллеран сжалится над нами, чем выполняющий приказ короля палач.

Тогда Саджар-Хо сказал так:

– Ты всегда был ловким спорщиком, Сиджар. Это из-за твоих хитрых проделок мы попали в беду, – так посмотрим, сумеешь ли ты теперь спасти нас. Давай сделаем, чего от нас требуют.

И вот королю стало известно, что двое осужденных на смерть согласились отправиться к стенам Меримны.

В тот же вечер наблюдатели отвели обоих на границу горной страны, и Сиджар и Саджар-Хо стали спускаться на равнину по дну глубокого ущелья, а наблюдатели смотрели им вслед.

Вскоре фигуры их вовсе растаяли в сумерках, и над равниной взошла ночь. Бескрайняя и торжественная, она появилась с востока – с той стороны, где раскинулись болотистые неудобья, влажные низины и море, – и ангелы, что присматривали за людьми при свете дня, сомкнули свои глаза и уснули, а ангелы, что следили за всеми людьми ночью, напротив, пробудились ото сна, расправили темно-лазурные перья и взлетели на свои наблюдательные посты, и равнина внизу наполнилась таинственными звуками и ожившими страхами.

Тем временем два шпиона спустились с гор по дну ущелья и крадучись пошли через пустыню. Когда же они достигли цепочки спавших на песке часовых, один из них вдруг пошевелился во сне и призвал Роллори, и великий страх охватил разведчиков. «Роллори жив!» – шепнули они друг другу, но вспомнили королевского палача и пошли дальше.

Вскоре достигли они колоссальной бронзовой статуи Страха, давным-давно созданной древним ваятелем. Его огромная фигура как будто неслась по воздуху к горам, на лету окликая своих сыновей. Сыновей же Страха скульптор изобразил в виде армий загорных племен, которые, обратившись спиной к Меримне, следовали за Страхом, словно цыплята за наседкой, и над их головами был занесен грозный меч Веллерана, который – как и всегда – восседал на своем скакуне на крепостном валу. Увидев героя, два шпиона опустились на песок и стали целовать огромную бронзовую ногу статуи, бормоча: «О Страх, Страх!..» И, все еще стоя на коленях, они увидели вдалеке между бастионами яркие огни, которые приближались к ним, и услышали, как мужские голоса поют песнь о Веллеране. Но вот пурпурная стража подошла совсем близко, и пошла со своими фонарями дальше, и, продолжая петь о Веллеране, скрылась за изгибом крепостной стены, и все это время два лазутчика продолжали цепляться за огромную бронзовую ногу Страха, шепча: «О Страх, Страх!..» И лишь когда имя Веллерана больше не доносилось до них, они поднялись с песка, приблизились к крепостному валу и, перебравшись через него, оказались у самого подножья огромной фигуры Веллерана. И тогда они поклонились ему до земли, и Сиджар сказал: