Золушка вне закона - Лесса Каури Страница 41

Ники привстала, приветствуя его, и приглашающим жестом указала на кресло напротив.

– Архимагистр Никорин, – с явным уважением поклонился мэтр Фофин, – я рад встрече!

– И я рада, Остин! – низким волнующим голосом приветствовала она. Ники знала, как расположить к себе собеседника! – Выпейте со мной морсу и поведайте, что же такое интересное, такое необычное и безотлагательное привело вас ко мне, заставив покинуть обожаемый магазинчик древностей?

Присев, артефактор первым делом извлек из кармашка мантии любимые очки и нацепил их на нос, после чего принялся с вниманием разглядывать принесенный Бруттобрутом поднос с угощением.

– Благодарю, Брут, – архимагистр кивком отпустила гнома. – Ну же, Остин, смелее! Я не отравлю!

– Что вы, Ники! – смутился тот. – И в мыслях не было!

И замолчал.

Архимагистр, помешивая морс серебряной ложечкой, увенчанной драконьей головой, ждала.

Сделав первый глоток, мэтр Фофин аккуратно вернул чашку на блюдце.

– Вы знаете, Ники, что по роду деятельности мне приходится иметь дело с предметами, порожденными Вечной ночью, – начал он. – Это природные и искусственные артефакты того времени, являющиеся постоянными источниками магии. Они не требуют подзарядки, более того, сами могут отдавать энергию другим предметам или людям, имеющим определенный навык… За всю жизнь столько их прошло через мои руки, что я могу определить наличие силы в любом предмете с первого взгляда, даже если артефакт Вечной ночи в нем скрыт чарами или искусной работой мастера! Я знаю многих магов, часть из них – заявляю не без гордости! – мои постоянные клиенты, которые используют подобные артефакты в своей работе. Но в бытность мою студентом Узаморского университета я встретил человека, который по уровню наполнения магической энергией сам был подобен артефакту – невероятно красивую женщину, которая преподавала нам…

– …историю древней магии! – довершила за него архимагистр, одним глотком допила морс и, поставив чашку на стол, откинулась на спинку стула. – Вы правы, это была я! Но тогда студент Фофин ничего не сказал мне!

– Я не понимал, что вижу, – пояснил мэтр, – не умел различать тончайшие оттенки ауры. Осознал это гораздо позже, и все эти годы меня снедало любопытство. Однако согласитесь, задавать подобные вопросы главной волшебнице страны – неудачная идея!

Породистое лицо мэтра выглядело настолько растерянным, что Ники засмеялась. Но глаза ее оставались холодны.

– Так что же изменилось, Остин? – поинтересовалась она. – Почему вы все-таки решились?

– Потому что вчера я встретил девушку, напомнившую мне вас, архимагистр! То есть внешне она, конечно, совсем на вас не похожа: небольшого роста, темноволосая, с явной примесью крейской крови… Но она представляет из себя то, что мы, артефакторы, называем «сообщающийся сосуд». Постоянный источник энергии… Так же как и вы, Ники! И меня это отчего-то тревожит!

Волшебница встала и бесшумно прошлась по толстому ковру. Босая, в свободной тунике нежно-голубого цвета, она и правда казалась богиней, а не смертной женщиной.

– Расскажите мне о встрече, мэтр, – не оборачиваясь, приказала Никорин. – Расскажите обо всем: о девушке, о беседе с ней, о ваших ощущениях!

– Конечно! – кивнул Остин. Ненадолго задумался, подбирая слова, а затем заговорил.

Пока он повествовал о пришедшей в магазин юной выпускнице Грапатукского университета, путешествующей в очень странной компании, Ники, стоя у огромного окна, то лбом, то щеками прижималась к стеклу и смотрела на гавань.

Слева торчал стесанным тролльим клыком старый маяк. Белым плато раскинулся вокруг него дикий пляж, что начинался сразу за набережной Русалок. Справа в море погружались грубые пальцы причалов: для яхт и лодчонок, для торговых судов, для военных кораблей. Дальше, на выходе из гавани, сиял неугасимым светом новый маяк. Под его основанием как раз был погребен один из артефактов Вечной ночи. Когда-то смертельная вещица нынче дарила людям свет и безопасность. Гавань белела парусами, за кораблями, резво гонимыми холодным ветром, тянулся пенный след…

– Я сообщу ей, когда заказ будет готов, и она посетит мой магазин, – завершил рассказ Фофин. – Примерно через пять дней.

Ники ощутила, как от прикосновения пылающего лица стекло нагрелось.

– Опишите спутников девушки, Остин.

Мэтр повторил описание.

– Вам удалось развеять мою скуку! – сообщила архимагистр, поворачиваясь. – Вы правильно сделали, что пришли. Но я вас более не задерживаю!

Маг поднялся. Ники подошла ближе, взглянула ему прямо в глаза и улыбнулась, на этот раз – одними уголками губ. Существуя в мире, которым управляли мужчины, она обожала подчинять их себе.

– Я вам благодарна, Остин! – чувственно произнесла волшебница.

– Ну что вы, архимагистр! – зарделся тот.

– Так вы непременно сообщите мне, когда девушка придет за артефактом?

– Непременно, Ники!

Фофин ушел в замешательстве. С одной стороны, он был доволен тем, что угодил архимагистру. С другой – не знал, как относиться к ее флирту: как к необходимости в жизни красивой женщины или как к чему-то большему? А с третьей – опасался, не навредил ли себе самому. Уж очень подозрительным был ледяной блеск в голубых глазах волшебницы.

А Ники вернулась за стол, задумчиво разыскала среди анкет ту, которую читала последней, размашистым почерком написала на ней «Потенциальный кандидат. Специальные операции или Департамент магического аудита» и положила ее в стопку уже просмотренных.

Неслышно появившийся Бруттобрут забрал посуду и исчез, будто был не гномом, а бесплотным духом.

Строчки следующей анкеты разбегались: мысли архимагистра были заняты другим.

За последние несколько сотен лет всего два человека волею случая стали источниками постоянной магической энергии – сама Ники и тот, о ком она скорбела до сих пор. Однако теперь на шахматной доске Тикрея появилась новая фигура, которая вполне могла нарушить ровные ряды законов мироздания!

Раздраженно отложив анкету, Ники провела перед собой ладонью по воздуху, словно стерла пыль с невидимой поверхности. Перед ней заклубилась туманная мгла.

Волшебница заложила руки за голову. Тонкие рукава туники спали на плечи, обнажив нежную кожу.

– Ты свободен? – поинтересовалась она и, спохватившись, добавила: – Добрых улыбок и теплых объятий Твоей Светлости!

Мгла рассеялась, открывая герцога рю Вилля, сидящего в своем кабинете и заглядывающего в настольное магическое зеркало.

– Для тебя я всегда свободен, дорогая, – плотоядно улыбнулся старый пират, – ты же знаешь!

Архимагистр фыркнула.

– Прошло время, когда мне нужна была эта свобода, Трой!

– Я надеюсь на лучшее, – мечтательно произнес герцог. – Какие были времена, Ники! Помнишь стол в королевском кабинете?