Комната Наверху и другие истории - Терри Биссон Страница 41

— Этому пламени почти миллион лет.

В тот вечер они сидели вокруг маленького костра у стен пещеры и делили на троих очень впечатляющее виски, которое прихватил с собой Клод. Просто на всякий случай.

— Итак, это правда, — проговорил Клод, закуривая свою первую после «лендровера» сигарету.

— Более чем правда, — подтвердил Эмиль. — Это абсолютно установлено.

— Но это невозможно! — пораженно бормотала Кей. — Невозможно и восхитительно!

— Я хотел верить, — заявил Клод, качая своей слишком большой головой. — Знаете, как бывает. Ты надеешься и не надеешься. Реальный мир пожирает твои ожидания.

В его глазах стояли слезы. На каждый глоток Эмиля и Кей он выпивал пару. Теперь он нравился Эмилю куда больше, чем прежде.

Кей говорила по сотовому телефону, диктуя бесконечные цепочки цифр.

— Я обещала ему позвонить, — объяснила она.

В темноте за их спинами Дети неслышно занимались своими делами. В их мире ничто не менялось. Они всегда все знали.

В ту ночь Эмиль спал с Кей у костра. Клод скрылся в палатке, Дети ускользнули туда, где они, должно быть, проводят ночь, возможно, в пещере у доисторического огня.

Кей, как всегда, была раскованной, умелой и запоминающейся. Они занимались любовью, потом лежали рядом, каждый в своем спальнике, под непривычными экваториальными звездами. Ее маленькая ладонь лежала в руке Эмиля. Ни одного знакомого созвездия!

Вертолет появился после полуночи. Он приземлился бы у самой пещеры, но Дети яростно замахали руками, капюшоны их мантий сплющились от мощных струй пропеллера. Вертолет сел у основания каменистого склона, ярдах в ста от лагеря.

Эти сто ярдов подъема были данью, которую Магнат приносил традиции. Эмиль, Клод и Кей ожидали его на вершине склона.

— Привет, малышка, — весело обратился он к Кей и лениво похлопал ее по щеке. Эмиль был скорее польщен, чем раздосадован. Сколько, спрашивается, мужчин делили женщину с императором?

— Это установлено? — обратился он к Эмилю, изучая цифры на дисплее пушки, которые сохранились в памяти прибора.

Эмиль кивнул.

— Этот огонь горел без перерыва в течение 859 134,347 года. — Он с удовольствием выговорил эту фразу.

— Erectus. Человек прямоходящий, — задумчиво произнес Магнат.

— Oui, да, — подтвердил Клод, который все еще был изрядно пьян. — До разума. До речи. Это открытие меняет все наши представления об эволюции человека. Оно означает, что в нашем распоряжении, вернее, в их распоряжении — ведь это был другой, более ранний вид — имелась технология поддержания огня задолго до того, как появились речь и орудия труда.

Разожженный с вечера костер почти догорел. Пустая фляжка Клода валялась рядом с остывающими углями. Далеко внизу туман укутал долины, а над головой сияли миллионы звезд.

— Это означает, что между нами и нашими далекими предками существует неразрывная связь, — продолжила мысль Кей. Эмиль удивился, когда она взяла его руку, а потом заметил, что еще раньше она взяла за руку и Магната. — Неразрывная связь между мной, вами и первым человеком, который смотрел в костер.

— И в собственные pensees — мысли, — закончил Клод и взял Магната за другую руку.

— Ладно, — произнес Магнат и освободил руки. — Пошли посмотрим.

Дети, которые молча ждали у круглого дверного проема, ввели их внутрь каменной пещеры.

Магнат впился горящими, сузившимися глазами в крошечный огонек пламени.

— Миллион лет человеческой культуры, — громким шепотом произнес он. — И все это — лишь одна страница.

Благоговейная интонация его голоса всколыхнула в душе Эмиля теплое чувство. Одна только Кей поняла, что сейчас произойдет. Даже Дети не были готовы к тому, что Магнат протянул руку и пальцами затушил пламя, как свечку.

— А теперь страница перевернута!

— Mon Dieu! О Боже!

— Господи Боже мой! — беззвучно прошептал Эмиль и бросился на Магната — зубы оскалены, кулаки сжаты, но тот уже бежал к двери, опрокидывая цистерны с маслом. Дети рухнули на колени и завыли. Выла и Кей.

Снаружи Клод и Эмиль окружили Магната. Он был словно не в себе, но глаза сверкали яростно и решительно. Клод подобрал с земли камень.

А наверху, в небе, одна за другой беззвучно гасли звезды.

На земле пока никто ничего не заметил.