Святые Спасения - Питер Гамильтон Страница 41

Он вроде бы знал, что данные касались статуса клеток узла — опорный цилиндр запускал в них нитевидные капилляры, налаживая подачу и извлечение питательных веществ и прямую неврологическую связь. Проверка функциональных возможностей…

— Узел жив, — объявила Джессика.

Голос ее встряхнул Каллума. Блуждающие данные обернулись неяркой искрой.

— А вспомогательная система? — спросила Кандара.

— На данный момент она поддерживает клетки. А что до долгосрочной перспективы, то поживем — увидим.

— Продержался бы узел хотя бы день, — сказал Юрий. — Ответный Удар, мы готовы.

— Знакомство с вами — честь для меня, — раздался голос Джонстона. — Со всеми вами. То, за что вы взялись, не имеет прецедентов в истории человечества. Будущие поколения вознесут благодарность каждому из вас. А я могу только пожелать вам удачи.

— Увидимся, — усмехнулся Алик.

Мысль–желание–приказ Каллума вновь переключили его внимание на окруженное консолями изображение в цифровом сенсориуме, служащем сейчас оболочкой реального мира. «Еретик–мститель» висел в пространстве, в десяти а. е. от сияния Дельты Павлина, один, если не считать маленького, окаймленного голубым диска в сотне метров от его приплюснутого носа. Тактический снимок Северной Америки показал флотилию транспортных кораблей оликсов, устремившихся прочь от Юты стайкой вспугнутых птиц, ведомых единственным уцелевшим кораблем Избавления. Они были уже в трехстах километрах над планетой и стремительно ускорялись.

— Развертываем эскадрилью перехвата, — спокойно сообщил Джонстон. — Готовьтесь.

Двадцать расширяющихся порталов открылись в двухстах километрах над убегающими транспортными кораблями. Из них потоком хлынули крейсеры. Полетели ракеты, оставляя за собой колеблющееся кружево термоядерных шлейфов, превращающееся в светящийся саван, подобный северному сиянию в истерзанной атмосфере. Пять каллумитов нашли корабль Избавления и расправились с ним в считаные секунды. Внутри и вокруг транспортов начали взрываться ядерные ракеты, превращая огромный участок космоса в беснующуюся туманность.

— Вперед, — приказал Джонстон.

Расширяющийся портал перед «Еретиком–мстителем» стремительно рос; сквозь него пробивался белый свет. «Еретик–мститель» рванулся вперед, возникнув в эпицентре ядерной катастрофы над Ютой. Сверхжесткое излучение вгрызлось в корпус, мимо с ужасающей скоростью проносились обломки кораблей оликсов.

— Отключаю подавление, — сообщила Джессика. — Связываюсь с единым сознанием «Спасения».

Каллум затаил дыхание, зная, что на самом деле это не так — что с телом его, покоящимся в анабиозной капсуле, ничего подобного не происходит. Там он вообще не дышал самостоятельно. Но симулякр подчинился. Он считал секунды, слыша, как все громче и громче стучит в ушах кровь.

Со всеми, с кем только можно, он попрощался два дня назад. С Сави, конечно; они уже несколько десятков лет поддерживали ровные вежливые отношения. Она пожелала знать, зачем он позвонил и затеял эту сентиментальную беседу.

«Всегда была умнее меня».

Попытка уклониться от ответа оказалась просто смехотворной.

— Когда придет День «S», у меня есть задание, — признался он. — Трудное задание. Выполнение его может занять некоторое время.

— А если я спрошу, какое именно, ты мне расскажешь?

— Не могу. Соображения безопасности. Ты же понимаешь, да? — Это не было насмешкой, напоминанием о Загреусе, но он напрасно беспокоился. Она не обиделась. Они давно уже миновали эту стадию.

Потом последовали действительно тяжелые звонки — детям и их семьям. Для праправнуков он сделал записи; близнецы семи месяцев от роду в будущем услышат его любовь, дошедшую до них из прошлого, точно какой–нибудь исторический артефакт.

«Надеюсь, эти сообщения покажутся им скучными. Это будет означать, что они живут по–настоящему».

— Он принял нас, — сказала Джессика. На лице ее читался восторг. — Копия обманула его, он признал нас кораблем, который уничтожила команда Нокдауна.

— Что он говорит? — спросил Юрий.

— Он не столько говорит, сколько посылает автономные импульсы, как будто мы являемся его продолжением. Я попробую показать. Смотри внутрь.

Каллум неохотно закрыл глаза, пытаясь уловить… звуки? Цвета? Жар? Холод? Вместо всего этого возникло какое–то слабое ощущение — будто ловишь равновесие, ступив на неровную землю. Телу хотелось качнуться, нагнуться, повернуться. Что–то невидимое манило его вперед, к безопасности. Беспокойство скрутило его, сдавило, будто тисками, — дикое желание избавиться от страшной взрывной опасности, возникшей так внезапно вокруг планеты новых возлюбленных. И тревога за тех, кто уже спит в начале великого пути к Богу у Конца Времен. Шелест миллионов расчетов в секунду, точно хлопанье крыльев летучей мыши, эхом отдавался в черной пещере размером с гору, поневоле определяя самый безопасный путь бегства.

Он открыл глаза, терзаемый необходимостью увидеть нынешнее положение. Космос вокруг фюзеляжа «Еретика–мстителя» потемнел — это испарились остатки плазмы. Внизу лежал огромный полумесяц Земли, заляпанный грязно–белыми грозовыми тучами. Он не мог сказать, находятся они над сушей или над морем; под скомканным перисто–кучевым одеялом ничего не было видно. Обломки всё еще проносились мимо, остовы разбитых транспортных кораблей уменьшались, кружась и падая в объятия безжалостных ураганных вихрей.

Реакция его на эту бурную панораму была сложной. Слишком много эмоций. Радость из–за разгрома оликсов, пускай даже разгром этот и не имел особого значения, а был лишь ходом в самой сложной шахматной игре из всех, что были когда–либо придуманы. Еще сомнение и неуверенность в их миссии, от которых хотелось закричать: «Нет, поворачиваем, я не хочу! Я не могу! Я хочу присоединиться к исходу. Неаны правы — мы должны спрятаться между звезд и жить тихо с нашими друзьями и семьями». Но он не закричал; перед ним вдруг возникло призрачное лицо отца, выжидающе глядящего на него.

Ох, черт. Мы, верно, все тут гребаные сумасшедшие.

Кажется, он произнес это вслух — судя по тому, как ухмыльнулись все остальные.

Скорость начала нарастать: Джессика активировала гравитонный двигатель. Они поднимались среди уцелевших оликсов, осаждавших Солт–Лейк–Сити и стремящихся сейчас ввысь, к относительной безопасности. Дюжины флотилий шли над потускневшим белым шариком Земли к надежной гавани корабля–ковчега, висящего на своей орбите в третьей точке Лагранжа в трехстах восьмидесяти тысячах километров над поверхностью, прямо напротив Луны.

На расстоянии четырех тысяч километров от Земли различные флотилии оликсов начали объединяться в более крупные группы. Каллум продолжал наблюдать за происходящим через сенсоры корпуса, одновременно ощущая призывы единого сознания «Спасения». Импульсы постепенно начали обретать смысл, поскольку Ген 8 Тьюринг совершенствовал расшифровку и базовый импульс превращался в многогранный комплекс. Нащупывать отдельные нити было сложнее, чем выделять звучание отдельного инструмента симфонического оркестра. Удивительно и поразительно, как во всем этом разбиралась Джессика.