Среди осколков - Татьяна Лакизюк Страница 41

Луна сердито соскочила с кровати и закружилась по комнате так, что даже Фиччик проснулся.

– Не переживай, – Нефелина подошла к дочери, вновь поразившись тому, как та выросла. – Это не значит, что вы им не нравитесь. Просто они еще не поняли, что с этим делать… Так, значит, все-таки Эгирин? А Аметрин нравится Сентарии? Я угадала?

Луна стыдливо кивнула в ответ.

– Хороший юноша, но он пока не может довериться кому-то до конца. Будь терпелива с ним, и он перестанет бояться. Ему тяжело, он столько всего перенес. Но именно ты вытащила его из скорлупы, в которую он спрятался… И Сентарии будет непросто. Аметрин – настоящий воин и, скорее всего, считает чувства романтической ерундой, как Гелиодор. Но любовь творит чудеса. Даже самый несгибаемый воин становится мягким, как глина.

– Ну, только не Гелиодор, – хмыкнула Луна.

– Погоди, сегодня кое-что узнаешь и поймешь, о чем я говорю.

– А что?

– Тебе понравится.

– Это про мой день рождения?

– Про день рождения мы тоже не забываем. Ты даже не представляешь, какой подарок мы тебе приготовили.

– Подарок? А что за подарок? – Луна даже бросила расческу на стол и вцепилась в мамин рукав.

Ее глаза загорелись. Не привыкшая к подаркам, она радовалась любым знакам внимания. Даже маленькая розочка на подносе с завтраком приводила ее в восторг.

– Даже не проси, не скажу.

– А какой он – круглый, квадратный, большой, маленький?

– Придется потерпеть, – рассмеялась Нефелина.

– Хотя бы на какую букву начинается, – взмолилась девушка.

– Хорошо, – сдалась Нефелина. – Начинается на «с», заканчивается на «з».

Луна застыла, глубоко задумавшись.

– Что же это за слово?

– Больше ничего не скажу, – пропела довольная Нефелина. – И вообще я пошла. Мне нужно помочь в подготовке сегодняшнего события.

– Одни тайны с утра. Не дворец, а шкатулка с секретами, – проворчала Луна.

В голове у нее крутилось: «Союз, сказ, срез, страз… Что же это?»

– Мам, – окликнула она Нефелину, которая уже открыла дверь.

Та обернулась и вопросительно посмотрела на дочь.

– Спасибо тебе, – смущенно сказала Луна. – Ну, за Эгирина. Теперь я его лучше понимаю.

– Не за что! – улыбнулась Нефелина и выпорхнула в коридор.

«А может, сервиз? Ну нет. Точно не сервиз, зачем мне сервиз… Что там еще? Скалолаз, сучкорез…»

Луна так расхохоталась, что обрызгала Фиччика, сидевшего на краешке раковины, водой, которой полоскала рот. Все еще смеясь, она с извиняющимся видом протянула ему салфетку.

Так ничего и не придумав, Луна быстро спустилась. Наскоро перекусила и прокралась в зал советов, где вовсю кипели таинственные приготовления. Окна были завешены мягкой темной тканью. Луна непонимающе огляделась:

– Почему так мрачно? Говорили же, что будет какое-то грандиозное событие?

– Тс-с-с, – прошептала Нефелина, торопливо расставляя свечи.

Кроме свечей, на специальных подставках лежали какие-то кристаллы.

– Можно подумать, тут проходят приготовления к колдовскому обряду, – фыркнула Луна.

– Вот еще, – ответила Нефелина. – Потерпи немного, скоро все поймешь.

Она буквально вытолкала сгорающую от любопытства дочь из зала.

– Иди погуляй где-нибудь пару часов. Я пришлю за тобой кого-нибудь, чтобы ты ничего не пропустила, – выпалив это, Нефелина хихикнула, словно девчонка, и унеслась куда-то наверх.

– Что-то с чем-то, – покачала головой Луна.

В коридоре она столкнулась с отцом. Алекс куда-то спешил, нагруженный ворохом переливающейся ткани, которая волочилась за ним по полу, как шлейф за королевой. Луна сначала рассмеялась. А потом невольно залюбовалась. Воздушная ткань блестела так, словно на нее высыпали миллиарды тонн разноцветной пыльцы.

– Что это у тебя? – спросила она.

– Потом-потом, – торопливо проговорил отец и звонко поцеловал Луну, обдав душистым запахом и облаком золотистой пыли, которая сыпалась с ткани при любом движении.

Затем он растворился в темноте зала советов, не забыв плотно закрыть за собой дверь.

– Час от часу не легче, – пробормотала Луна.

Задумчиво почесав затылок, она вышла в сад, где провела время с невероятной пользой, бездумно качаясь в гамаке и наблюдая за Фиччиком, который разучивал парящий полет. Он хотел во что бы то ни стало победить несносную Чиру когда та вызовет его на очередной спор. Хранитель даже не стал сильно объедаться за завтраком, чтобы живот не тянул его вниз, и сейчас, расправив крылья, медленно парил с верхушки самого высокого дерева.

Тут к Луне подлетел звенящий будильник, который, наверное, было слышно во всем Драгомире. Быстро хлопнув его по круглой кнопке, девушка поняла, что, видимо, это и есть сигнал к общему сбору. Но будильник привел Луну не в зал, а в ее собственную спальню, где приземлился на тумбочку. Его стрелки застыли в немом ожидании.

– И зачем ты меня сюда притащил? – спросила она и тут заметила рубиновое платье, лежащее на мятном покрывале. – Поняла, мне надо переодеться, – догадалась Луна.

Быстро надев платье, она разгладила его руками и покрутилась перед зеркалом. Сверху узкое, как перчатка, книзу оно расходилось мягкими волнами и у колен заканчивалось золотой оборкой. Такая же оборка украшала лиф. Луна осталась довольна. Будильник вновь громко затрезвонил, смешно хмуря свои стрелки. – Поняла, поняла, – воскликнула девушка. – Мне пора.

Будильник привел ее к дверям главного зала и с важным видом удалился вглубь дворца. Дверь приоткрылась, и кто-то втащил Луну внутрь.

– Тихо, – прошептала Нефелина ей на ухо. – Сейчас начнется.

Луна не успела ни о чем спросить, как в кромешной тьме раздался возмущенный голос Аниты:

– Куда ты меня тащишь, Алекс? Что за секреты, у меня миллион дел!

Дверь скрипнула, на мгновение темноту прорезал луч света, но она тут же захлопнулась, оставив Аниту в полной темноте.

– Алекс, в чем дело? Опять твои дурацкие шуточки? Я уже вышла из того возраста, когда меня можно разыгрывать!

Тишина.

– Алекс, я не шучу! Наваляю так, что мало не покажется! Будешь неделю есть стоя! И заседать в своем любимом зале советов тоже стоя.

Луна чуть не расхохоталась, услышав эти угрозы. Да, тетушка та еще штучка.

– Ну погоди! Найду тебя и за уши оттаскаю, не посмотрю, что ты правитель.

«Интересно, – подумала Луна, – как она до них достанет, до этих самых ушей? Папа ведь на голову выше ее. Наверное, табуретку подставит».