Враг Самогеты - Анна Пушкина Страница 40

– Дальше мы свернем в большой тоннель и почти сразу выйдем в зал Всюдублеск, – прошептала она.

– Какое странное название, что там? – поинтересовался Ортос.

– Увидишь, – деловито ответила Трантина.

– Зал большой? – насторожилась я, и гномиха кивнула.

– Там нас может поджидать кто-нибудь страшный и голодный. Оборотень, перекинься, а остальные будьте начеку, – командным тоном произнес Мор и перехватил меч поудобнее. Напряжение в его голосе передалось остальным.

Ортос немного отстал, меняя ипостась, но быстро нагнал нас, когда мы вышли в большой тоннель. Круглый, как кишка червя, огромный, тихий и не менее темный, чем предыдущий. Света сферы теперь хватало всего на пару шагов вперед. Как и в маленьком тоннеле, здесь не ощущалось сырости, затхлости или холода, наоборот, откуда-то дул приятный ветерок, что это, ветер гор, гномья геомантия или что-то другое, я расспрашивать не стала. Плевать. Главное, что никто нас еще не сожрал, и дышится здесь хорошо.

– Осторожно, тут…

Договорить гномиха не успела, голубоглазка обо что-то споткнулась и чуть не полетела носом, если бы не реакция драгона, который успел вовремя ее подхватить.

– …железный рельс, – договорила Трантина и показала на пол.

Прямо по центру шла продольная пыльная колея. Света не хватало, но ясно, что пролегала она через весь этот длинный тоннель и уходила куда-то дальше.

– Что это? – аккуратно носком сапога Амидера постучала по железной штуковине.

– Тут ходили наши вагончики. Тоннель идет прямо в сердце рудника, так быстрее доставлять груз, и иногда мы используем их как средство передвижения.

– Может, и нам стоит, так доберемся быстрее, – обрадовалась Алгерда, которой, кажется, быстро наскучило наше пешее путешествие.

– С-слиш-шком громко, – за Трантину ответил Сетсей.

– Расшумелись, – вмешался говорун. – Давайте рты на замок и пошагали. Куда теперь?

Все заткнулись, гномиха махнула рукой, показав направление, и пошла первой. Не отставая, прямо по ее следу двинулся Ортос и за ним все остальные. Стены больше не давили так сильно и, несмотря на мрак вокруг, идти стало легче. Но на всякий случай я вытащила саи Худого Элла и приготовилась.

Через пару шагов все заметили мерцание в темноте. Свет от сферы преломлялся в больших и маленьких сверкающих камнях, вмурованных в стены туннеля. Чем ближе мы подходили к залу, тем больше их становилось. Не удержавшись, я даже попробовала выковырять один. Безуспешно, так просто камень не вытащить.

– Не пытайся злючка, об алчности гномов легенды складывают. Ничего из их пещер не вынести, – посмеялся на до мной говорун. – Ай! – вдруг вскрикнул он.

Это маленькая Трантина заехала ему ногой по лодыжке.

– Только вы, увидев чужое добро, сразу на него заритесь, – зло прошипела она.

– Справедливо, малявка, но больше так не делай, – ответил он, потирая место ушиба.

Я улыбнулась, радуясь смелости гномихи, и желание выковырять камни пропало. Трантина права, не твое – не трогай, а раз решил, то знай: Духи и владельцы это запомнят.

То, что мы дошли до входа в зал Всюдублеск, все поняли сразу. Арка высотой в пару орков была отделана камнями и светилась, как скопление ярких звезд на ночном небосклоне. После долгого хождения в темноте видневшийся внутри свет манил зайти. Не спеша и озираясь по сторонам, мы подкрались и вошли. Первое, что я увидела: гладкий, как лед, пол. Отполированный до блеска настолько, что легко можно было рассмотреть свое отражение. Даже не стала гадать, из какого материала он сделан. Князь пораженно присвистнул. Название огромного зала полностью себе оправдывало. Искрящиеся от слюды и разноцветных камней стены и сводчатый потолок, огромные колонны и даже скобы для факелов – все в россыпи камней. У меня дыхание перехватило, не видела ничего более… блестящего. Напоминало хранилище драгоценностей какого-то короля. Очень богатого и жадного.

Тишину нарушало журчание воды, впереди переливались искрящиеся хрустальные фонтанчики. Не хватало взгляда охватить украшения и узоры камней всех возможных цветов: золотых, фиолетовых, кроваво-рубиновых, изумрудных, оранжевых, как солнечные зайчики, и голубых, словно льдинки. Из нас всех только Трантина не выглядела пораженной и поманила рукой, показывая следовать за ней.

Приходя в себя от этого ослепительного многообразия зала, я осмотрелась: кругом лишь блеск. Похоже, тут только мы, наше отражение в зеркальном полу, и больше не души. Вертя головами в разные стороны, мы прошли через сверкающий зал. К демонам такую бесполезную роскошь, она отвлекала внимание, а блеск множества камней я то и дело принимала за движение и настораживалась. Ортос принюхивался, и боковым зрением я следила за ним на случай, если он подаст знак. Но все было спокойно. Дойдя до фонтанчиков, мы остановились наполнить опустевшие фляги. Трантина уверяла, что это чистейшая родниковая вода из самых недр земли. Около фонтанов стало заметно прохладней, и, набрав пригоршни ледяной воды, я плеснула в лицо, чтобы немного освежиться и успокоить взыгравшее воображение. Передохнувшие и повеселевшие от новости, что в этом зале нас никто не собирается сожрать, мы двинулись дальше. Лишь драгон, не теряя бдительности, продолжал следить за всеми темными участками сверкающего зала.

– Это усыпальница? – спросила Алгерда, указывая на огромную белую плиту в самом конце зала.

Из-за всего этого блеска, я даже не заметила мраморное ступенчатое возвышение, хотя мы шли прямо к нему.

– Да, – ответила Трантина. – Каждый гномий правитель упокоен в своем зале, который воздвигает себе еще при жизни.

– Я же говорил, что у них ущемленное самолюбие, – тихо, чтобы в этот раз гномиха не услышала, шепнул мне говорун.

– Можно подумать, люди дворцы и памятники себе не возводят, – так же тихо ответила я.

– Возводят, конечно. – Он театрально провел рукой вдоль себя. – Но тут-то есть что увековечивать.

Я не смогла сдержать ухмылку. Кажется, начинаю привыкать к дурным шуткам балабола.

– Кто тут захоронен? – с интересом спросила голубоглазка, подходя к явно очень древней плите.

Издалека надгробие не казалось таким массивным, но, стоя прямо перед ним, можно было решить, что тут похоронен не гном, а настоящий великан. Несмотря на прочность, от старости мрамор потрескался. Если приглядеться, можно заметить, что некоторые участки белой плиты пожелтели. Все надгробие было исписано гномьими символами и руническими заклинаниями, которые от времени стерлись, и прочитать их было невозможно.

– Великий Камнеил, – отозвалась гномиха и гордо вскинула подбородок.

– Очевидно, великий любитель камней, – подхватил говорун.

Трантина кинула на него гневный взгляд.

– Не обращай внимания, проявление уважения – качество, которое у Мордау начисто отсутствует, – скорчила предназначавшуюся говоруну гримасу голубоглазка.