Ренегат - Павел Корнев Страница 4

— Принесли цивилизацию и забрали свободу. Рабство в обмен на право говорить на чужом языке — не слишком равноценный обмен, на мой взгляд. Вы не согласны?

— Юристы до сих пор изучают в университетах классическое, сиречь староимперское право. А денежная система? Талер в шестьдесят крейцеров и крейцер в четыре пфеннига — это же идет еще оттуда! — напомнил южанин. — А медицина? Все медицинские познания мы получили в наследство от язычников!

Я рассмеялся, принимая правила игры.

Сеньор де ла Вега хочет диспута? Он его получит!

— О да! Имперские гаруспики разбирались в анатомии как никто другой. Потрошить людей они были мастера.

Сильвио вновь глотнул бренди, закрутил колпачок и убрал фляжку в ранец. Затем начал перечислять:

— Арифметика, геометрия, астрономия…

Но недаром умение вести диспуты полагалось в университетах одним из главнейших достоинств ученого мужа; я тут же ухватился за оплошность оппонента и без всякого почтения его перебил:

— Астрономия?! Сеньор, имперские книжники всерьез полагали, что на севере солнце светит не так жарко исключительно из-за недостатка жертвоприношений. Кровь на ритуальных пирамидах завоеванных земель лилась рекой! А беднягу, который объявил наше светило звездой, одной из многих, сожгли на костре, несмотря на родство с императорской фамилией!

— Сжигают на кострах и сейчас! — немедленно напомнил южанин.

— Еретиков, не ученых!

— А так ли велика между ними разница? К тому же это лишь в империи ученое сословие не подлежит церковному суду, по ту сторону Рейга дела обстоят иначе, уж поверьте на слово. Упаси вас Вседержитель привлечь внимание Канцелярии высшего провидения! А о деяниях инквизиции в землях мессиан и вовсе лучше не вспоминать. В Карифе, Архорне или том же Мерсано на костре может оказаться любой! Даже в Гиарнии никто не застрахован от этого, если на то пошло.

Впереди послышался резкий отзвук рожка, и замедливший ход дилижанс начал прижиматься к обочине. Я выглянул в окошко и увидел катившую навстречу почтовую карету. Мы разъехались, и Сильвио в ожидании ответа вновь обратил свое внимание на меня.

Что я мог противопоставить его словам? Многое, наверное. К примеру, рассказ о том, что церковники сжигают лишь своих погрязших в ереси собратьев, а тех же чернокнижников лишь топят в проточной воде. Вот только длинный язык еще никого до добра не доводил; не стоило слишком уж откровенничать с совершенно незнакомым человеком. Я предпочел отделаться банальным, зато самым безопасным высказыванием:

— Сеньор, Полуденная империя была построена на крови покоренных народов!

Этот неоспоримый факт я готов был отстаивать до хрипоты, но Сильвио оказался вовсе не так прост, он немедленно обратил утверждение против меня самого.

— Весь наш мир построен на крови, магистр! — объявил южанин и процитировал священное писание: — «Пророк предрек Дни гнева, и они случились по слову его»… — Не дождавшись никакой реакции на свои слова, он продолжил: — Южный континент ушел под воду, и от обширных некогда земель остались жалкие ошметки Солнечного архипелага. Сколько людей сгинуло тогда в Каменном море? А сколько погибло в последующих войнах?

— Язычники! — презрительно фыркнул я, поглаживая четки. — Они могли покаяться, но не нашлось среди них праведников. Вседержитель давал шанс спастись, им не воспользовались. Так кто повинен в этом, кроме них самих?

Крючок был наживлен весьма искусно, последователи немалой части ересей не удержались бы от замечания об изначальной неизбежности катастрофы, но сеньор де ла Вега лишь покачал головой и с ответными высказываниями спешить не стал. Пришлось взять инициативу на себя.

— Что же касается последующего кровопролития, то язычники резали язычников, это был их собственный выбор. Банальная борьба за власть, не более того…

Тут Сильвио кивнул:

— Борьба за власть, в которой самое деятельное участие принимал самопровозглашенный император Максимилиан, ныне причисленный к лику святых.

— Он принял истинную веру лишь через тридцать лет после тех событий, — парировал я, гадая, в какую ловушку пытается завести меня южанин.

Раз за разом собеседник менял направление разговора, и никак не удавалось понять, делает он это из желания оставить последнее слово за собой или исподволь направляет беседу в нужное ему русло. А быть может, просто захмелел и не вполне отдает отчет в своих речах?

Я даже рискнул воспользоваться истинным зрением, но эфирное тело Сильвио никаких сюрпризов не преподнесло, оказавшись блеклым и однородным, абсолютно нормальным для простеца. И пусть любые аномалии можно скрыть и замаскировать, едва ли мой собеседник практиковал тайные искусства. Еретик, провокатор или просто подвыпивший болтун, истосковавшийся по общению с равными себе? Оставалось лишь теряться в догадках, по крайней мере — пока.

Изменивший направление ветер закинул в узенькое окошко колючую снежную крупку, и я потер ладонями озябшие щеки.

— Подумать только, клятвопреступник стал императором и святым! — покачал головой сеньор де ла Вега. — Максимилиан был всего лишь наместником Северной провинции, вы ведь знаете об этом? А в итоге он поднял бунт, разрушил Арбес и убил законного наследника Солнечного трона. И даже истинную веру принял лишь из желания заручиться поддержкой черни и остановить народные волнения.

— Династия прервалась в Дни гнева, в Арбесе короновали бастарда. Да и кого волнует, что случилось почти восемь столетий назад? Северная империя не просуществовала и ста лет, внуки Максимилиана растащили ее на королевства, как падальщики растаскивают по костям павшее животное.

Сильвио лукаво улыбнулся:

— Кого это волнует? К примеру, это волнует светлейшего государя — его императорское величество Фердинанда Второго. Иначе он давно бы перенес столицу из Ренмеля. Разделенный город — не лучшее место для монаршего двора.

Ренмель. Святой город и город разделенный. Империи принадлежала лишь левобережная часть столицы, на противоположном берегу Рейга начинались земли догматиков, признававших верховенство Сияющих Чертогов.

— Ренмель — единственное место к западу от Рейга, где ступала нога пророка! Никто не станет переносить столицу из святого для всех ортодоксов города.

— Догматики полагают святой лишь свою часть, ведь Сияющие Чертоги расположены на восточном берегу.

Я посильнее запахнул плащ и, переборов внутреннее сопротивление, произнес:

— Ну мы-то сейчас к западу от Рейга. Какое нам дело до мнения этих раскольников?

Собеседник испытующе посмотрел на меня, вроде бы немного даже поколебался, но все же не смог промолчать и сказал:

— Поговаривают, будто светлейший государь намерен повторно короноваться в Сияющих Чертогах, и корону на его голову на этот раз возложат и архиепископ Ренмельский, и понтифик догматиков Иннокентий.