Гридень. Из варяг в греки - Валерий Большаков Страница 4
Гридень. Из варяг в греки - Валерий Большаков читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– Что же это за хрень? – задумался Яша. – Слушай… А может, включим?
– Давай, – согласился я.
И Амосов щелкнул тугим рычажком, переводя его из положения «Откл.» в положение «Вкл.». Свет в комнате мигнул, а зеркальные шары завертелись. Было совершенно непонятно, как это происходило, ведь спиральная труба оставалась впаянной в них! Но… вертятся же.
Зажужжали моторчики, и штифты начали сдвигаться по очереди, то входя в отверстия, то, наоборот, показываясь.
– Я так понимаю, – глубокомысленно заметил Амосов, сидя на корточках, – тут что-то типа переходника. Штифты управляют этой фиговиной вместо щупалец, а сигналы к ним поступают с кнопок. И вообще, плита эта… Видишь? Она тут обломана будто. Наверное, была частью какого-то агрегата побольше. Знать бы еще, какого…
«Господи, – подумал я, – да зачем тебе это знать?»
Замерцал кристалл, озаряя тайную комнату нежным сиреневым светом, а затем на голой штукатурке задрожал яркий лиловый квадрат. И капитальная стена будто протаяла.
Бабушкин дом стоял на правом берегу Волхова, в одном из переулков, выходивших к Рогатице. Квартира была на третьем этаже, а теперь за этой распахнувшейся стеной открывался пологий травянистый берег, где росли сосны вразброс.
Причем трава шелестела вровень с полом – выходи и гуляй.
Множество деревьев было спилено, одни пни высовывались из муравы, зато целый ряд изб строился – мужики в старинных рубахах махали топорами, обтесывая бревна и складывая венцы. Подъезжали дроги, сгружали ошкуренные стволы, а вдали, у самой реки, виднелись бревенчатые стены и башни. Крепостные стены.
Кое-где они были недостроены, и тогда открывался вид на реку – по ней плыли большие лодки под парусом, а иные шли на веслах.
Я как-то внутренне успокоился, повеселел даже – моя догадка была верна!
– Это чё? – прошептал Яша, не вставая с колен. – Стереофильм?
– Нет, Яша, – сказал я. – Это машина времени.
Углядев светившиеся окошки на пульте, я прочел: «881».
– Восемьсот восемьдесят первый год. Сейчас Олег Вещий княжит.
Амосов ничего не ответил. Он подошел к самой стене, которой не было, пощупал воздух перед собой – и шагнул на траву. Огляделся, сорвал одуванчик, вернулся обратно.
– Выключаем! – решительно заявил он.
Щелчок выключателя, и чужой мир в дрожащей бледно-фиолетовой рамке исчез. Снова перед нами серела стена.
Яшка без сил опустился на сундучок с монетами.
– С той стороны никакого дома не видать, – глухо проговорил он, бездумно вертя цветок. – Один этот вырез в воздухе… Не знаю, прошлое там или параллельное пространство, а только это такое… Такое! Давай Кольку с Михой позовем? А?
– Давай, – согласился я.
– Во! – обрадовался Яшка и вытащил телефон.
в которой я иду на разведку
Николай с Михайлой добрались до нас в тот же день, вечером.
– Чё случилось? – спросил с порога Белый.
Яшка поманил обоих за собой и завел в тайную комнату.
– Включаем? – спросил он у меня, как у хозяина.
– Врубай! – махнул я рукой.
И снова засиял кристалл, и мерцающий квадрат словно вырезал проем в стене.
Михаил в это время хотел ухо почесать, да так и застыл с поднятой рукой. Коля тоже изображал статую.
В мире 881 года вечерело, как и здесь, – протягивались длинные тени, облака по-над лесом окрашивались в багрец. Смутно белели избы, издалека доносилось коровье мычание и стук топора – уже не плотницкого, а обычного – кто-то рубил дрова.
За крепостной стеной разожгли большой костер, и огонь высветил большую лодью с полосатым парусом. Ветер дул попутный, но и гребцы тоже старались, в лад макая весла.
Амосов выключил «штуковину», и «дверь» в прошлое закрылась.
– И чё это было? – спросил Николай напряженным голосом.
– А это такая машина времени, – криво усмехнулся Яков. – Понял теперь, куда дед Антон шастал? Не с раскопок все это, а прямо оттуда, из IX века! Кто там сейчас, ты говорил? Олег Вещий?
– Он самый, – важно кивнул я. – Вообще-то Вещий не совсем князь, Олег как бы регент при малолетнем Ингоре, или Игоре, сыне Рюрика. Сам Рюрик помер в 879-м, когда его наследнику годик исполнился. Сейчас Ингорю три. Значит, Олег останется князем новгородским еще лет двадцать как минимум, а в будущем году и великим князем киевским заделается.
– Вот это ничего себе… – пробормотал Ховаев и тоже поискал, куда бы присесть.
– Да что мы здесь толчемся, – опомнился я, – пошли в комнату!
Все расселись, кто на диване, кто в креслах, и стали думу думати.
– Вы хоть представляете, какие тут возможности вырисовываются? – начал Амосов.
– Да уж, – хмыкнул Михаил, – можно живого Олега Вещего сфотать!
– Или в Константинополь смотаться, – сказал Николай задумчиво.
– Смотаться! – презрительно скривился Яшка. – Сфотать! Да мы всю историю российскую перевернуть можем! Как вы этого не поймете?
– Назовемся волхвами, – развил я его мысль, чувствуя, как она захватывает меня, – а сами прогрессорами поработаем. Отгрохаем там заводики, станем оконное стекло выпускать, бутылки и стаканы – они там ценятся, ну, может, и не на вес золота, но на вес серебра – точно. Бумагу начнем делать, сукно ткать и лен – и на экспорт! Но прежде всего надо к Олегу в доверие войти, боярами стать, пусть даже не великими, а светлыми.
– Это непросто… – поскреб щетину Амосов.
– Ясное дело! – бодро сказал я. – Так ведь не сразу же, а постепенно. И этот год – самый подходящий. Судя по всему, там лето в разгаре. А будущей весной Олег в поход двинет – Смоленск брать, Киев… Вот и мы с ним! Тут ведь как? Вещий затеял не просто Киев брать, он хочет под себя подмять весь путь из варяг в греки. Киев – мелочь!
– Да? – оспорил мой вывод Яшка. – А чего ж он тогда Киев назвал матерью городов русских?
– А ты подумай! – парировал я. – Он же ведь сам править хочет Русью, а тут этот несмышленыш на руках. Вот Олег и сует Ингорю Киев – на, мол, играйся! Ничего из себя Киев не представляет, Ладога с Новгородом в разы важнее. Почему? Да потому что они стоят на важных торговых путях и их каждый год посещают арабские купцы, скупая меха и прочий местный товар. Если ты княжишь в Новгороде, то тебе перепадает изрядная доля серебряных дирхемов, а в Киеве ты будешь сыт, но и только, никакое богатство тебе там не светит. Вспомните Рюрика! Куда он Трувора с Синеусом поставил? В Изборск и Белоозеро – опять-таки это крепости на важных торговых путях. Куда он прочих посадников своих поставил? В Муром, где в Волгу впадает Ока, а это и вовсе стратегически важный пункт. Напротив Мурома – Булгария, по Волге тянется путь из арабов в варяги, а по Оке добираются на веслах и волоком к Днепру, где стоит Смоленск. Это и вовсе перекресток – туда по Западной Двине купцы из Европы добираются, с востока – арабы. Олег хочет и там своего человечка посадить, чтобы финансовые потоки мимо не проходили. Он даже в степи остроги строить будет, чтобы путь по Днепру уберечь от всяких там печенегов. Вот только всего ему не успеть и не смочь. Знаете, почему он решил отомстить неразумным хазарам? Потому что те обнаглели – с каждого арабского корабля, что вверх по Волге поднимался, десятину требуют! Хорошо устроились ребята. Вот и смотрите теперь – чтобы Русь была могуча, надо оседлать все важные коммуникации. Не только Днепр, но и Волгу на всем протяжении, и Дон, а это означает войну с булгарами, союзниками хазар, и с самими хазарами. Может Олег победить их без конницы? Ответ отрицательный. Вот мы ему и поможем! Никакой дружиной все племена не удержать в повиновении, тут армия нужна, регулярная, как у Чингисхана. Десятки собираем в полусотни и сотни, сотни в тысячи, тысячи – в тьмы. Тьма – это десять тысяч воинов. Вот и начнем со звания десятского! Глядишь, так мы и до тысяцкого дослужимся, а то и до темника.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии