Полуночный танец дракона (сборник) - Рэй Брэдбери Страница 4

– В последнее время Боб стал вести себя так же, как в самом начале нашей совместной жизни. Он стал таким хорошим, таким добрым…

– Какой кошмар. – Он тяжело вздохнул и закрыл глаза.

– Вот именно.

Установилось долгое молчание. Наконец он произнес:

– Энн тоже стала вести себя куда лучше.

– Какой кошмар. – Она на миг зажмурилась и вновь посмотрела на звезды. – Как это там? «Превратись желание в коня, сколько бы коней имел бедняк!»

– Опять не возьму в толк, о чем ты, – и ведь не первый раз за эти несколько минут!

Она подошла к кровати, опустилась на колени и, взяв его за руки, посмотрела ему в лицо.

– Моего мужа и твоей жены сегодня в городе нет: он уехал в Нью-Йорк, она – в Сан-Франциско. Верно? Мы проведем эту ночь здесь, в гостиничном номере. – Она на миг задумалась, пытаясь найти нужные слова. – Но что, если, прежде чем заснуть, мы загадаем желания – я для тебя, ты для меня?

– Загадаем желания? – Он рассмеялся.

– Не смейся. – Она коснулась его руки. Он перестал смеяться. Она продолжила: – Мы попросим Бога, и граций, и муз, и волшебников всех времен, и кого там еще, чтобы, пока мы спим, свершилось чудо, чтобы… – Она остановилась на мгновение и вновь продолжила: – Чтобы мы полюбили снова: ты – свою жену, я – своего мужа.

Он промолчал.

– Вот и все, что я хотела сказать.

Он потянулся к прикроватному столику, нащупал на нем коробок и зажег спичку, чтобы осветить ее лицо. В глазах ее он увидел огонь. Он вздохнул. Спичка погасла.

– Будь я проклят, ты это всерьез, – прошептал он.

– Да, и ты тоже. Попытаемся?

– Боже мой…

– Оставь Бога в покое, я не сошла с ума!

– Послушай…

– Нет, это ты послушай. – Она снова взяла его руки и крепко сжала. – Для меня. Ты сделаешь это для меня? А я сделаю то же самое для тебя.

– Ты хочешь, чтобы я загадал желание?

– Мы часто делали это в детстве. Иногда эти желания исполняются. Впрочем, в этом случае они перестают быть обычными желаниями и становятся чем-то вроде молитв.

Он опустил глаза.

– Я не молюсь вот уже много лет.

– Это не так. Сколько раз ты хотел вернуться в то время, когда вы только-только поженились? Это были молитвы. Только ты каждый раз считал подобные надежды несбыточными, и молитвы оставались безответными.

Он нервно сглотнул.

– Не говори ничего, – сказала она.

– Но почему?

– Потому что сказать тебе сейчас нечего.

– Хорошо, я помолчу. Дай мне немного подумать… Скажи, ты хочешь… ты действительно хочешь, чтобы я загадал желание за тебя?

Она опустилась на пол, из закрытых глаз по ее щекам струились слезы.

– Да, любимая, – сказал он мягко.

Было три часа утра, и все было сказано, и они выпили по стакану горячего молока и почистили зубы, и он увидел, выйдя из ванной, что она расстилает постель.

– И что же я теперь должен делать? – спросил он.

Она обернулась:

– Прежде мы это знали. Теперь – нет. Иди сюда.

Она похлопала по дальней стороне кровати.

Он обогнул кровать.

– Я чувствую себя как-то глупо.

– Скоро ты будешь чувствовать себя куда увереннее.

Он лег под одеяло, скрестил руки поверх него и опустил голову на взбитую подушку.

– Так, что ли?

– Все правильно. Теперь сосредоточься.

Она погасила свет, легла на свою половину кровати и взяла его за руку.

– Ты чувствуешь усталость и хочешь спать?

– Честно говоря, да.

– Вот и прекрасно. Главное – сохранять серьезность. Ничего не говори, только думай. Ты знаешь о чем.

– Знаю.

– Закрой глаза. Так. – Она тоже закрыла глаза, и теперь они лежали, взявшись за руки, и не было слышно ничего, кроме их дыхания. – Теперь вдохни, – прошептала она.

Он послушно вдохнул.

– Выдохни.

Он сделал выдох.

Она тоже выдохнула.

– Так, – еле слышно прошептала она. – Начали! Загадывай желание!

Прошло тридцать секунд.

– Загадал? – спросила она негромко.

– Загадал, – ответил он еле слышно.

– Замечательно, – сказала она. – Спокойной ночи!

Примерно через минуту в темной комнате вновь почти неслышно прозвучал его голос:

– Прощай.

Он проснулся без видимой на то причины и попытался припомнить свой сон. То ли земля закачалась у него под ногами, то ли где-то далеко-далеко, за десять тысяч миль от города, где он жил, произошло землетрясение, которого никто не почувствовал, то ли над миром пронеслась весть о втором пришествии Христа, которой оглохший мир так и не внял, то ли луна влетела в комнату и, мгновенно изменив не только ее, но и их тела и лица, остановилась так резко, что от внезапно наступившей тишины его глаза широко открылись. И уже в момент пробуждения он знал, что на улице сухо, дождя нет и тихие звуки, которые он слышит, – это плач.

И еще он знал, что загаданное им желание исполнилось.

Конечно же, он осознал это далеко не сразу. Он почувствовал это, догадался об этом по невероятному, новому ощущению тепла, исходившего от прелестной женщины, лежащей рядом. А еще по ее ровному, спокойному дыханию. Волшебство свершилось среди сна, праздник уже будоражил ее кровь, хотя она еще не пробудилась, чтобы осознать это. Но сон ее знал уже все и нашептывал об этом с каждым ее выдохом.

Он осторожно приподнялся на локте, боясь поверить предчувствию. Склонившись, он вглядывался в ее лицо, ставшее еще прекраснее, чем раньше.

Лицо это было исполнено уверенности и покоя. Ее губы изогнулись в улыбке. Будь ее глаза открыты, они наверняка сияли бы неземным светом.

Проснись, хотелось сказать ему. Я знаю о твоем счастье. Теперь о нем должна узнать и ты. Проснись же.

Он хотел коснуться ее лица, но в последний момент отвел руку в сторону.

Заметив, что ее веки дрогнули, он поспешил лечь на свою половину кровати и закрыть глаза. Через какое-то время он услышал, как она села и, тихо вскрикнув от радостного изумления, тихонько коснулась его лица. Ей открылось то, что несколькими минутами ранее стало ведомо и ему.

Она поднялась с постели и стала носиться по комнате подобно птице, пытающейся вырваться из клетки. Она снова и снова подбегала к нему, чтобы поцеловать его в щеку, она смеялась, она пела. Он услышал, как она перешла в гостиную, взяла телефонную трубку и набрала чей-то номер.