Крымская война. Попутчики - Борис Батыршин Страница 4

Я украдкой развел руками - что поделаешь?

Дрон в ответ криво улыбнулся. Казалось, он только что по-настоящему осознал: я-то увижу своими глазами то, о чем мы с ним мечтали столько лет, а ему придется довольствоваться тем, что «подлежит ознакомлению».

- И все же, неясно... - продолжал я вполголоса. Фомченко настороже, вон как ворочает локаторами! - Зачем вам перекраивать время? Если верить Брэдбери, это сотрет нашу реальность...

Дрон поморщился и украдкой скосил глаз на генерала.

- Я сам не очень в курсе. Вот отправитесь - Аркадий тебе все в деталях распишет. Концепция параллельных пространств, что-то из теории струн. Это не наша история, понимаешь? Что бы вы там не поменяли, здесь ровным счетом ничего не изменится. Короче, я сам толком не разобрался, некогда было...

«...некогда? Некогда разобраться в таком деле? Крутит старый друг, ох, крутит... нет, ничего я не добьюсь, пока не окажусь на той стороне. А там уж и разглашать будет некому.

IV

1916-й год, февраль.

В 20-ти милях от Зонгулдака

лейтенант Реймонд фон Эссен

Погода на Черном море переменчива. Вот и сейчас она подкинула малоприятный сюрприз - подлетая к точке рандеву, Эссен обнаружил, что «Александр I» и «Николай I» попали в полосу дождевых шквалов. Аппараты с «Алмаза» несколько минут назад покинули строй и ушли к зюйду, где в легкой дымке виднелся силуэт гидрокрейсера. А вот две других авиаматки прятались за серо-свинцовой полосой непогоды.

Кажется, пустяк, получаса не пойдет, как над "Александром" и "Николаем" откроется чистое небо. Но этих тридцати минут не было - моторы дохлебывали со дна баков последние капли газолиновой смеси. Можно, конечно, сесть на воду - на авиаматках скоро заволнуются и вышлют на поиски миноносец. Но болтаться в открытом море, ожидая помощь – удовольствие маленькое.

Оставался единственный вариант. Эссен дважды качнул плоскостями - «следуй за мной!» - и повернул на зюйд, к «Алмазу». Не беда: сядем, заправимся, а том, глядишь, распогодится.

Маневр повторили три гидроплана - номер 32 Марченко и Лобанова-Ростовского, и номер 18, прапорщика Корниловича. Остальные вразнобой покачали крыльями в ответ, и пилот аппарата 27, мичман Малышев провел большим пальцем по горлу и ткнул вниз. «Совсем пустые, - понял Эссен. - Ладно, пусть садятся, надо будет сразу послать «Заветного», пусть дотянет на буксире...»

***

До «Алмаза» долетели быстро. С гидрокрейсера пустили ракету, обозначая направление посадки; в стороне, кабельтовых в трех, лениво дымил «Заветный», приписанный на время набега к «Алмазу». На траверзе миноносца держался большой пароход, по виду - турецкий угольщик. Когда авиагруппа уходила на задание, его здесь не было; похоже, миноносники не теряли времени даром. Теперь «приз» отведут в Севастополь - судя по глубокой посадке, «турок» под завязку гружен дрянным зонгулдакским углем.

***

Гидроплан с номером 37 на фюзеляже подрулил к борту. С авиаматки тут же выставили выстрел. Эссену очень хотелось заправиться и немедленно взлетать. Но это, конечно, не имело смысла: долить в баки газолина - дело минутное, но пока будут возиться со шлангами, мотористы осмотрят аппараты и наверняка найдется какая-нибудь мелкая неполадка, а там... В-общем, проще дождаться «Александра» здесь.

Он как в воду глядел. Не прошло и пяти минут, как Кобылин заявил, что клапан третьего цилиндра ему не нравится, и забренчал инструментами, куроча несчастный «Гном".

***

Эссен уже поставил ногу на балясину штормтрапа, когда с «Алмаза» заорали «Мина, мина!». Кобылин взмахнул руками, уронил французский ключ и чуть не полетел в воду. Лейтенант перегнулся через борт и покрылся холодным потом - в гидроплан, как поросенок в свиноматку, уткнулась тупорылая торпеда. Видимо, ее пустили со слишком большой дистанции - смертоносная сигара исчерпала запас хода и теперь не шевелилась. Эссен, внутренне обмирая, - а ну, как рванет! - ногой отпихнул взрывчатую гостью.

Кобылин длинно, матерно выругался. На палубе гидрокрейсера суетились люди; кто-то выпустил ручную сигнальную ракету, указывая положение субмарины.

- Взлетаем на восьми! - заорал Эссен. Наблюдатель крутанул пропеллер, мотор застрелял, плюнул дымом и касторовой вонью. Горячее масло веером брызнуло во все стороны, и лейтенант поморщился - вращающийся вместе с пропеллером блок цилиндров «Гнома» исправно выдавал такой вот масляный душ. При расходе масла десять литров в час, видок у гидроплана получался еще тот, да и пилотская куртка навечно впитывала запах горелой касторки.

Кобылин, хватаясь за растяжки, перелез через командира, плюхнулся на левое сиденье, и М-5, лихо развернувшись, пошла на взлет.

***

Подлодку отогнали быстро. Корнилович кружил над субмариной и пускал сигнальные ракеты. Эссен подивился - до сих пор он лишь читал о том, как британские пилоты находят субмарины в подводном положении, а тут на тебе: наблюдатель Корниловича, подпоручик по адмиралтейству Бушмарин тоже сподобился! Пожалуй, из российских авиаторов он первый, кому это удалось.

«Заветный», отчаянно дымя, ходил короткими зигзагами и сбрасывал подрывные заряды. Вода вспучивалась в кильватерной струе пенным горбом, горб лопался столбом брызг. «Алмаз» тоже дал ход, его стодвадцатимиллиметровки захлопали, вспарывая воду «ныряющими» снарядами. Аппарат Марченко и Лобанова-Ростовского так и не взлетел, и теперь беспомощно раскачивался на разведенной волне. Эссен увидел, что князь встал в полный рост, и азартно размахивает руками.

Субмарина сумела уйти. Аппараты долго кружили вокруг кораблей, высматривая под волнами продолговатую тень, но тщетно. Оставалось только подивиться невероятному стечению обстоятельств. Фон Эссен помахал рукой пристроившемуся справа Корниловичу, прислушался к звуку мотора и поморщился. «Гном» тарахтел на непривычных тонах - восемь цилиндров вместо девяти, куда там...

А ведь еще аппараты «николаевской» авиагруппы, вспомнил лейтенант. В суматохе о них забыли, а погода, кажется, портится. Надо поторопить «Заветного», а и до беды недалеко. Субмарина все одно, улизнула, а гидроплан - сооружение хрупкое, волны в два счета разломают его фанерный корпус.

Да и о себе пора подумать - сверху хорошо видно, как волны то там, то здесь, вспениваются барашками. Еще немного, и посадка станет опасной...